Атолл
Шрифт:
– Да-а-а, - протянул Уилсон.
– Это вам не Стивенсон. Всадили по ограде парочкой снарядов из подствольного гранатомета - и нет препятствия...
Они глядели в проем и видели приют Джексона - небольшой бревенчатый домик, вернее, то, что от него осталось.
– Пойдемте разведаем?
– предложил Джон.
Губернатор подавленно молчал, и Джон расценил это как молчаливое согласие.
Чтобы подбодрить приунывшую команду, писатель воскликнул с энтузиазмом:
– Как там, у Шекспира... "Сквозь брешь - вперед, друзья мои!"
Они вошли в пролом, пересекли открытую территорию форта, подошли к развалинам. Дверь была сорвана с петель и валялась рядом. Оконная рама разбита и расстреляна вдрызг. Оставшиеся стены дома имели бесчисленные отверстия от пуль. Песчаная почва вокруг тоже сохранила множественные отпечатки подкованных военных ботинок огромных размеров. Повсюду были разбросаны гильзы от автоматов.
Внутри разрушенного домика также валялись, звенели и раскатывались под ногами пустые гильзы от автоматов и обгорелые пустые патроны от пистолетов. На полу валялась пустая бутылка из-под виски "Джонни Уокер" и в нескольких местах поблескивали подсыхающие, но еще влажные лужи крови. Несомненно, пролитая кровь принадлежала Джексону и его слуге. Они вдвоем до последнего патрона отбивались от наседавших федералов.
– Тела, конечно, забрали, - со знанием дела сказал доктор.
Джон посмотрел на землю и согласился. Не надо было быть особо одаренным следопытом, чтобы разглядеть длинные полосы на песке - это мертвые тела тащили - а потом их упаковали в пластиковые мешки и отнесли... куда? Ну, это уже не наше дело, подумал Джон.
– Что скажите, уважаемый губернатор?
– спросил доктор Хэнка Питерса.
– Теперь ваши угнетатели мертвы. Теперь вы - свободный человек. Мы все свободные люди! гип-гип-ура!
– Я всегда был свободным человеком, - невозмутимо ответил Хэнк Питерс.
– Да? И когда лизали пятки Джексону, тоже были свободным человеком?
– Да будет вам известно, док, я никогда ни у кого не лизал пятки. И уж тем более, у Джексона. Я губернатор! Вам ясно? Сам президент принимал меня в Белом доме...
Джон посмотрел на Генри и осуждающе покачал головой.
– Да-да, - согласился доктор, - я слышал об этом историческом приеме.
– Идемте отсюда, это страшное место!
– сказала Аниту, прижимая к себе младенца.
И все молча пошли на выход из усадьбы. Через пролом.
– Аниту, - спросил Джон, - Где тут причалы у Джексона?
– Сейчас спустимся по тропинке, свернем налево и там увидим...
Осторожной цепочкой они стали спускаться к берегу.
– Господин губернатор, - полуобернувшись на ходу, обратился Джон к шагавшему позади него Хэнку Питерсу.
– Я, разумеется, не оспариваю ваши права на губернаторство...
– Как это понять?
– встрепенулся Хэнк.
– Простите, я не правильно выразился... Я не сомневаюсь в ваших правах и все такое... но не согласились бы вы, пока все тут не утрясется, не согласились бы вы принять мое предложение - погостить немного у меня на яхте. Отдохнут от забот, так сказать... Должен же быть и у губернатора отпуск. А потом, ну, скажем, через месяц, я обязуюсь доставить вас обратно на остров, если будет на то ваша воля. Как вы смотрите на это предложение?.. Генри, поддержите же меня. Как доктор вы, наверное, советовали бы отдохнуть...
– Да, это прекрасная идея и я, разумеется, поддерживаю её, рекомендую и даже настаиваю.
– Ну что ж, - неожиданно смягчился губернатор, - раз док советует, я приму приглашение мистера Джона Кейна. Но только на один месяц. Потому что осенью у нас на острове будут губернаторские выборы. И я хотел бы выставить свою кандидатуру на следующий срок.
– Понимаю, - сказал доктор.
– Сладкое бремя власти. Кто этому может противиться?
– Вы не понимаете, док, - возразил Хэнк Питерс.
– Я вовсе не стремлюсь к власти. Просто я ставлю заслон - вот этим слабым телом - заслон для всякого рода негодяев и карьеристов, рвущихся к власти...
– Вы имеете в виду жалких обитателей деревни, большинство из которых мертвы? Вы про них говорите как о негодяях и карьеристах?
– Генри!
– воскликнул Джон.
– Прошу тебя, оставьте господина Питерса в покое с вашими политическими дискуссиями...
– Я только хотел сказать, - примирительно ответил доктор, - что нет ничего более агрессивного, чем добрые намерения.
– Вы, сэр, его не слушайте, наш доктор большой любитель поспорить... Ну вот мы, кажется, пришли.
Глава 32
Дождь кончился, и только далеко-далеко на севере в черной пелене изредка еще содрогались онемелые молнии. А здесь солнце вырвалось из-за туч, и сразу навалилась влажная жара. Они вышли на берег, не таясь, потому что в этом не было смысла. Хватит уже, набегались.