Атолл
Шрифт:
– Что вы от меня хотите?
– Вы перевозили на своей яхте оружие?
– Послушайте, ну не будьте же вы идиотом!
– Это не идиотизм. Боюсь, что вы все же пойдете под суд...
– Давайте, давайте, судите меня. И я там выступлю. Учтите, что я все-таки писатель и имею достаточное влияние в обществе, чтобы мне поверили. Я расскажу, как военные за пару секунд уничтожили мирную деревню вместе с его жителями. И не где-нибудь во Вьетнаме или Ираке, а на территории самих Соединенных Штатов! Погибли более сотни жителей (Джон не знал численности населения деревни и говорил наобум), многие из которых были гражданами Соединенных Штатов.
– По нашим разведданным, на острове обосновались только бандиты. Мирного гражданского населения на Пако нет. По статистическим данным он необитаем.
– Сейчас да. После бомбежки острова, он снова необитаем. Наши военные в очередной раз потеряли лицо.
Макферсон покраснел как рак. Тугой воротничок доконал его. Он расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки и ослабил узел галстука.
– Вот из-за таких как вы, критиканов, наша армия и терпит поражения, - обидчивым голосом произнес он.
– А кто вам сказал, что наша армия терпит поражения?
– поддел его Джон Кейн.
– Вся беда как раз в том, что мы одерживаем победу за победой...
– Простите, но я вас не понимаю.
– ...И это делает нас не сильней, а беспечнее, наглее. И однажды мы нарвемся на такого противника...
– Вы намекаете на русских?
– Да хоть на китайцев.
Тут поднялся Хэнк Питерс.
Глава 34
И сказал, что он является пожизненным губернатором острова Пако с 1967-го года, и он удивлен и раздосадован тем обстоятельством, что американские войска напали на мирный остров; что он, губернатор, будет жаловаться самому президенту США Линдону Джонсону, который принимал его в Белом доме, когда лично утверждал его, Хэнка Питерса, на должность губернатора острова.
– Кто этот клоун?
– спросил Макферсон.
– Мой рулевой и механик, - ответил Джон Кейн.
– Не обращайте внимания, он немного повредился умом, после того как вы разбомбили деревню...
– Понятно. Каков капитан, такова и команда.
– Не валите с больной головы на здоровую. Поймите, что бандиты держали жителей деревни, и нас вместе с ними, заложниками и прикрывались мирными людьми как живым щитом. Обычная тактика негодяев. К сожалению, вы попались на их уловку. Чем сидеть здесь на эсминце и строить идиотские гипотезы, вы пойдите на остров и посмотрите, что осталось от деревни и её несчастных обитателей. Они все мертвы. Рядом с ними вы не найдете ни одной единицы оружия, потому что они мирные жители. Зато найдете много мертвых детей, которых они не смогли спасти. Вот, у этого мальчика осколком взорвавшейся ракеты убило мать. Ей снесло полголовы. Я намерен усыновить его... Когда он вырастет, я скажу ему, кто убил его мать.
– Это не патриотично, мистер Кейн.
– Правда очень часто бывает непатриотичной.
– О'кей!
– прихлопнул ладонью по столу мистер Макферсон.
– Господа, прошу прощения, что причинил вам некоторые неудобства. Наша беседа была необходимой проверкой. Теперь мы убедились, что вы непричастны к преступлениям, здесь творившимся, являетесь пострадавшей стороной. Я, от имени правительства Соединенных Штатов Америки и лично президента Джорджа Буша-младшего (тут он выразительно посмотрел на Хэнка Питерса и улыбнулся), приношу вам и всем пострадавшим свои извинения. Мертвым - вечный покой и светлая память, нации - процветания!
Все встали. Мистер Макферсон объявил их свободными, но перед тем, как они покинут гостеприимный эсминец, он, лейтенант Макферсон, просит пострадавших, тех, кто видел в лицо главаря бандитов Джексона, пройти в корабельный морг и опознать тело.
Доктор сказал, что он не видел Джексона.
– Тогда подождите своих друзей у трапа, - сказал Макферсон, - остальных прошу проследовать за мной.
Они спустились в трюмное помещение эсминца. В одном из закутков этого стального лабиринта была комнатка камера. Сопровождавший их матрос отвинтил баранку запорного механизма двери, с трудом отворил её, и они вошли в небольшое и очень холодное помещение. Везде были ячейки, как в камере хранения. И в самом деле, здесь хранили, но только трупы.
Матрос открыл одну из ячеек и выдвинул оттуда ящик, оказавшийся довольно длинным. Собственно, это был открытый металлический гроб. Гроб был окутан молочной дымкой испаряющегося охладителя.
Мистер Макферсон сделал пригласительный жест, подойти ко гробу. Все по очереди подходили к морозильнику и, ёжась от холода и неприятных ощущений, смотрели на останки человека, покойно лежащего там. Потом отходили и кивали головами, да, это он, Джексон.
Джон тоже в свою очередь подошел, склонился, вглядываясь в восковое холодно-застывшее лицо. Что удивило Джона, так это отсутствие шрамов на лице. Боже мой! Джексон ли это? Но, присмотревшись, шрамы все-таки можно было разглядеть в виде тонких белых ниточек.
И еще странность была в том, что именно труп мятежного Джексона как раз выглядел умиротворенно. Миндалевидные глаза его были закрыты, руки безвольно вытянуты вдоль тела. Застывшая в неподвижности слабоволосатая грудь покойного была прострелена в нескольких местах. Пулевые отверстия были на удивление бескровны. Ну, конечно, в Джексоне уже не было его мятежной крови. Оставшуюся после смертельного ранения кровь, выкачал корабельный патологоанатом. Потом он выпотрошил из Джексона все кишки и мозг. Собственно, это уже был не Джексон.