Атолл
Шрифт:
– Тьфу, ты, глупость какая!
– выругал себя Джон. Каким стандартам? Литературным? Но это же штамп - суровый молчаливый бандит. А бандит тоже человек. С кем ему поговорить, если вокруг одни недоумки и раболепная сволочь? Вот он и рад случаю... Не каждый день встречаешься с писателем. Тем более знаменитым.
– Ай-яй-яй! Погладь, погладь себя по головке. Скучаешь по светским тусовкам? "Ах, мистер Кейн!" "Скажите, мистер Кейн, что вы едите на завтрак?" - "Журналистов"...
Джексон позвонил в колокольчик. На звон вошел слуга, маленький человечек откровенно азиатской внешности. Как видно, Джексон, даже в отношении слуг отдавал предпочтение азиатам.
– Маркус, принеси мне все для двухдневного путешествия на яхте.
– Господин уезжает?
– Да, вот друг приглашает покататься на его яхте. Поторопись. Мы спешим.
– Слушаюсь, - азиат поклонился и вышел.
– Херси, а как же я?
– это подала голос та девушка, которая сидела под роялем. Теперь она стояла в дверях, все так же не одетая, и крашеным ногтем, как обиженный ребенок, скребла косяк.
– Иди спать. У меня дела, - коротко отшил её Джексон.
– И прикройся! Что за манера... Вы уж извините, мистер Кейн.
– Ничего, я привык. Моя жена столь же свободных нравов. В одежде.
Пришел опять микроскопический азиат, подал одежду Джексону, рядом поставил чемоданчик.
– Там все на два дня, - сказал он, указав на чемоданчик.
– Какие еще будут распоряжения, сэр?
– Принеси нам виски... Вы какое виски предпочитаете, мистер Кейн?
– Сейчас я выпью любое.
– О'кей!
– азиату, - принеси "Джонни Уокер".
– Кейну, - мой любимый.
– Вы не возражаете?
– сказал Джексон и снял полотенце с бедер.
Повернувшись к писателю мускулистым задом, главный бандит стал одеваться: трусы бейсболиста, тишотку с надписью на спине "Джексон", белые фланелевые брюки, белый китель и белую же фуражку с гербом какого-то яхт-клуба.
– Ну, как?
– спросил он Кейна, повернувшись к нему лицом, натягивая лаковый козырек на лоб.
– Ничего, сойдет, - сказал Джон.
– Только на моей яхте носить такую фуражку разрешается лишь мне. Ибо капитан на ней я.
– Маркус, принеси мне шляпу!
– сказал Джексон, зашвыривая за диван фуражку.
Азиат принес белую шляпу с большими полями, но не ковбойского фасона, а, скорее, европейского: с боков поля ровные, сзади - приподнято, спереди - прикрывает лоб. Стиль - "романтик", пятидесятых годов прошлого века.
Джон Кейн вслух признал, что эта шляпа очень идет Джексону. Контраст - элегантная шляпа в сочетании с ужасными шрамами - впечатлял.
– Да, вы правы, шляпа мне идет больше, - осмотрев себя в зеркало, висевшее на стене, сказал Джексон.
– А теперь выпьем. Все равно мы не сможем сейчас идти, пока не стихнет гроза.
Выпивка уже была на столе и даже разлита по рюмкам. Столик прикатил слуга-азиат. Элегантный Джексон сделал красивый пригласительный жест. Джон хотел было взять рюмку со своей стороны, но передумал.
– Давайте поменяемся рюмками, - предложил он Джексону.
Хозяин дома улыбнулся, и они прошлись вокруг столика, поменявшись местами. Джексон потянулся за рюмкой с нового места, но Джон Кейн опять остановил его.
– Нет, вернемся к первоначальной позиции.
Джексон расхохотался.
– А если я особо хитрый отравитель и предвидел все ваши эскапады?
– спросил он сквозь смех.
– В этом психологическом тесте существует единственно верный выход - бросить жребий.
– Ого! Это что-то вроде русской рулетки, - сказал Джексон.
– Это мне нравится. Кто будет кидать монету?
– Ну, раз я поставлен перед выбором, мне и кидать. Одолжите монетку.
– Миллионер просит монетку у бродяги.... Ха-ха-ха! Вы мне нравитесь все больше, старина.
– Не прибедняйтесь, на свою-то старость вы, наверное, уж накопили?
– Но поблизости, ей-богу нет... Маркус!
В мгновение ока появился слуга, достал из кармана десятицентовик и протянул его незваному гостю. Это означало, что азиат стоит под дверью и подслушивает разговор двух белых (чтобы в свое время поставить кресты на их могилах).
– Пушка вам не мешает?
– спросил Джексон.