Атомная крепость (илл. Ю Пучинский)

Цацулин Иван Константинович

– И когда это было? До или после того, как Ясный решил ехать в Тянь-Шань?

– После… Буквально накануне его отъезда.

– Откуда у вас этот снимок?

– Нам передали его из органов государственной безопасности. Его изъяли у одного субъекта, в прошлом связанного с басмачами, – пояснил Проценко. – Снимок прислан ему из Москвы заказной авиапочтой. Адрес и фамилия отправителя оказались вымышленными.

– Что же говорит в связи с этим ваш подозрительный субъект?

– Он якобы и понятия не имел, что в конверте находился этот снимок. К нему будто бы зашел знакомый и попросил передать профессору Ясному письмо, которое будет прислано из

Москвы, но что он не мог этой просьбы выполнить потому, что получил письмо уже после того, как геологическая партия отправилась в горы. Все это, конечно, вранье, за исключением того, что письмо действительно пришло из Москвы уже после вашего отъезда из Пржевальска.

– Ну, и что вы думаете о назначении этого снимка? – спросил Русаков.

– Пока что можно только гадать… Возможно, с профессором Ясным хотят установить связь. Для чего? На этот вопрос ответить трудно. В условиях столицы сделать это было или трудно или нецелесообразно, но вот кому-то стало известно, что он отправляется в наши места, и вот вам – готов фотоснимок, который затем срочно отправляется сюда.

– Интересные соображения, – заметил Русаков.

– Конверт со снимком предназначается для человека, который не знает ученого в лицо, – продолжал майор.

– Но разве этот человек не мог бы и без снимка найти его здесь?

– Конечно, мог бы, – ответил Проценко. – Но ведь для этого он должен был разыскать его, кого-то спрашивать, искать встречи с ним и всем этим мог навлечь на себя подозрения.

Русаков задумчиво заговорил:

– Раз снимок не привезен из Москвы тем, кто должен был вступить с Ясным в контакт, а прислан для него авиапочтой, то или этот человек не из местных, или он выехал вслед за Ясным и его не успели снабдить вот этим фото в Москве. Но, по-моему, последнее обстоятельство отпадает – ведь в таком случае было бы проще показать Ясного кому-то в Москве, хоть на той же Клязьме. Впрочем, кто знает…

– Все это логично, – не мог не согласиться Проценко. – Начальник погранотряда и решил прислать меня сюда с пограничниками. Мы теперь не оставим вас до самого возвращения на Иссык-Куль.

– Профилактика, конечно, не мешает, – сказал Русаков, вспомнив излюбленное выражение полковника Соколова.

Проценко предупредил:

– Об истории с фото – Ясному ни слова.

– Понятно.

На следующий день задолго до рассвета экспедиция покинула место привала и направилась на северо-восток, по направлению к массиву Хан-Тенгри. Ущелья, горные долины, гребни скал… Роскошным многоцветным ковром раскинулись высокогорные альпийские луга. Радовали взор серебристые эдельвейсы. На далеких скалах мелькнули силуэты каких-то горных животных.

– Эх, свежего мяса бы! – с вожделением произнес Лучинин. – Архары, это скажу я вам – вещь! – и он выразительно прищелкнул языком. Неожиданно Садык сказал:

– Кочкары.

– Что? – не понял Вадим.

– Правильно, – поддержал проводника майор, – это не архары.

– Что же это за животные?

Ясный пояснил:

– Мы с вами неоднократно встречали огромные черепа, намного крупнее черепов архаров. Так вот, друзья, перед вами живые обладатели этих черепов. Это «овис полли», бараны Марко Поло. Долгое время считалось, что «овис полли» вымерли, но, как видите, это не так.

После полудня снег стал заметно рыхлее. В горах до самого вечера падали лавины.

Однажды, когда, оставив лошадей в ущелье, участники экспедиции поднимались по крутому склону горы, с ними

едва не произошло несчастье – на расстоянии всего нескольких метров от них вдруг образовалась извилистая трещина шириной около десяти сантиметров. После образования таких трещин обычно слышится характерное шипение движущегося снега и… спасение попавших в лавину – дело счастливой случайности.

Люди стояли, не отводя глаз от опасного места. Оторвавшийся от горы пласт повис в непонятном равновесии. Кто знает, может быть, стоило сделать одно движение – и лавина оторвалась бы…

– Замыкающим повернуться кругом и выйти из опасной зоны, – приказал Ясный. – Остальным не шевелиться!

Осторожно, один за другим путники повернулись и, лишь отойдя далеко в сторону, облегченно вздохнули.

Через несколько дней экспедиция достигла озера Мерцбахера, расположенного на пути к подножью «Повелителя духов». Это был тяжелый путь: два десятка километров по долине Инылчека людям пришлось перебираться с холма на холм, таща на себе рюкзаки со снаряжением. Тут перед ними встало новое непредвиденное затруднение. Вступить на ледник Инылчек оказалось невозможным – произошел очередной прорыв озера Мерцбахера, и бурная река преградила путь несколькими новыми руслами. Вода ревела и бесновалась, билась о берега и полностью преградила подходы к кромке ледника на всей его пятикилометровой ширине.

Два дня безуспешно искали брода. Вода же не убывала. Зеленое озеро лежало среди покрытых льдом и вечными снегами горных пиков, сказочно прекрасное и недоступное. Дальше пути не было. Поневоле пришлось задержаться.

Ясный решил использовать вынужденный «простой» и подняться на склоны Хан-Тенгри – об этом он давно мечтал.

– Я пойду один, – сказал он.

Майор Проценко возразил было, что это крайне опасная затея, но ученый прервал его:

– Здесь сфера чисто альпинистская. Ну, а мои взаимоотношения с природой не входят в круг ваших обязанностей, не правда ли, майор?

Проценко развел руками.

Ясный ушел на рассвете, ушел налегке, без палатки, захватив с собой лишь спальный мешок и немного продуктов… Большой опыт в высокогорном спорте и закаленное в тренировках тело альпиниста помогли ученому пробраться по скалам и выйти на ледник Северный Инылчек.

Ледник уходит вверх. Снег, камни морены. И только теперь Ясный с какой-то предельной отчетливостью понял: что бы с ним ни случилось, помощи здесь ждать неоткуда…

Ясный шел, лавируя между трещинами, обходя зияющие провалы… Опытный глаз альпиниста помогал ему избегать опасности. Вот лед молочного цвета – надо быть крайне внимательным, это слабый фирн; лед черный, натечный – этот слишком крепок, на нем с трудом можно удержаться даже на кошках; а там дальше виден снег более темный по сравнению с окружающим – осторожность! – под таким снегом находятся трещины, чудовищной глубины пропасти. Неосторожность или неопытность – и смерть.

По-видимому, усталость, естественная после почти акробатического перехода вокруг озера, привела к несчастью – при обходе очередной довольно широкой трещины у Ясного подвернулась левая нога. Он сделал еще несколько шагов и понял, что двигаться дальше не сможет.

В горах появились густые облака, скрывшие до этого отчетливо видные контуры Хан-Тенгри.

Ясный сел на камень и внимательно осмотрел ногу. Никаких внешних повреждений не было заметно, хотя при малейшем движении боль пронизывала все тело. Очевидно, были повреждены мускулы ноги, требовался отдых. Но когда и где тут отдыхать?