Атомный поезд. Том 1
Шрифт:
Возвращение на базу прошло без осложнений, Оксана сразу же принялась разделывать кур. Кулинарной опыт у нее был небольшой, хотя мать пыталась научить ее готовить, но самостоятельно она еще не накрывала ни на один стол. Сегодня ей предстоял дебют, она очень старалась, и Александр был благодарен жене за такую самоотверженность.
К пяти часам были запечены в духовке куры, поджарена картошка, нарезаны салаты. Квартиру наполняли аппетитные запахи, Оксана металась с кухни в комнату к столу и обратно, дополняя стол последними штрихами. Она надела открытый красный сарафан на длинной «молнии» сзади. Александр
Белая скатерка и цветные салфетки очень украсили стол, но разнокалиберная казенная посуда портила впечатление, и Александр решил, что с первой же получки купит комплект тарелок, рюмок и фужеров.
Гости пришли вовремя, Ирина Александровна принесла самолично испеченный яблочный пирог. Вначале все держались скованно, но после нескольких рюмок расслабились, и настроение улучшилось. Белов с удовольствием пил коньяк и был польщен тем, что новый сотрудник знает его вкусы, Шульгин привычно глотал водку, женщины пили шампанское, хотя Ирина Александровна и предлагала Оксане перейти на коньяк. Та выпила рюмочку, но больше не стала. Сложнее всего пришлось Александру – он тоже хотел пить шампанское, но Белов сурово сказал:
– Ты что, нас споить хочешь, а сам трезвым остаться?
– Да что вы, Евгений Романович, и в мыслях не было, – Александр покраснел. Уж не узнал ли полковник про его разговор с Кравинским?
– Тогда пей, как положено!
Пришлось пить на равных.
Гости, как водится, подняли тосты за прибытие Кудасовых к новому месту службы, потом за внеочередное звание, потом за первую в жизни молодоженов квартир у, потом за красивую и старательную хозяйку.
Александр тоже выпил за старшего наставника Евгения Романовича и его супругу, за товарища по службе Игоря Шульгина, за всеобщее благополучие. При этом он копировал поведение Семена Григорьевича, ибо раньше ему никогда не приходилось вести застолье и произносить здравицы.
Белов расслабился и, как показалось Александру, размягчился.
– Знаешь, как я срочную служил? – полковник прищурился, то ли от дыма сигарет, которые смолил одну за другой, то ли от воспоминаний.
– На точке. Тогда твердотопливных ракет почти не было, жидкостные дежурили. Наземный старт – стальной «стол», на нем изделие. Готовность «один». Баки заправлены – перекись водорода, азотная кислота, топливо полета… Жуткие компоненты… Перекись на бетон капнет – он тут же крошится, на этом месте – выемка… Азотная кислота на сапог попала – насквозь прожигает, хорошо если ногу успел выдернуть… От полетного топлива шишки на руках росли…
Он затянулся, выпустил дым, потянулся за стаканом, не чокаясь выпил.
– А мы молодые, ни о чем таком не думаем… Ждем команду. Тогда надо закачать топливо старта – и запуск. Время старта двадцать минут. Курить охота, а сигареты – дефицит страшенный… Кто-то курит, ты к нему подходишь и спрашиваешь: «Вася, ты кому оставляешь?» – «Пете». Подходишь к Пете: «Кому оставляешь?» – «Сергею». Подходишь к Сергею: «Серега, ты кому-то оставляешь, или нет?» – «Да нет». «Ну тогда мне оставь, ладно?» Тот пожмет плечами: «Ладно». Так и стоим: один курит, а трое-четверо окурок ждут. И каждому достается все короче и короче, последний его палочками сожмет и затянется разок. Потому что в пальцах уже не помещается. Вот так мы служили!
Спиртное быстро кончилось, Шульгин сходил домой и принес еще водки. Норма, определенная Кравинским, была превышена, но Александр уже забыл и о норме, и о Кравинском. Дружеская атмосфера застолья расслабляла и затягивала – опасное чувство, которому более-менее опытные люди, а особенно профессионалы, никогда не поддаются.
– Знаешь, что самое сложное для командира пуска?
– положив локти на стол и гипнотизируя старшего лейтенанта взглядом, спросил Белов. Он один допил бутылку коньяка и заметно опьянел.
– Думаешь, расчеты? Ерунда! Сейчас разрабатываются системы автоматической коррекции полета, тогда эти расчеты вообще никому не станут нужны! А пока… Когда направляешь «карандаш» с начинкой «Я» [8] , промахнуться невозможно. Потому что в радиусе десяти, двадцати, а то и тридцати километров – сплошная зона поражения. А когда начинка разделяющаяся, то весь континент превращается в сплошную зону поражения! П-х-х! И все дела! Ничего нет, только спекшаяся в камень земля… Ты такое когда-нибудь видел, старлей?
8
С ядерным боезапасом.
– Нет, никогда, – Кудасову было приятно упоминание его нового звания.
– Вот то-то… А я видел на Новой Земле… Так что главное-то? Знаешь? Нет? А я тебе скажу…
Белов поднял пустую рюмку, поднес ко рту и разочарованно отставил ее в сторону.
– Главное – произвести запуск! Нажать ту самую кнопку! И при этом не обосраться! Потому что на самом деле нажать ее не так-то просто… Даже при учебно-боевом запуске многие обсираются. А если настоящий, боевой пуск? Что тогда?
Кудасов пожал плечами.
– Так вот я учебно-боевой запуск производил! – многозначительно сказал Белов. – И при этом не обосрался! Поэтому в моем личном деле есть запись: надежен по первой категории! А ты производил запуск? У тебя такая запись есть?
Старлей покачал головой.
– Нет. У меня нету.
– Вот и все! – Белов выставил вперед палец, как из пистолета прицелился. – Ты сам ответил на все вопросы.
Начальник смены находился в хорошем настроении. Он выучил правильные варианты ответов на вопросы психологического теста и успешно прошел испытание. Потом так же успешно сдал Булатову экзамен по расчету траектории. Он полностью доказал свою состоятельность и испытывал очевидное превосходство над этим зеленым щенком, который метит на его место.
Ирина Александровна обняла Оксану за плечи.
– Здесь много завистливых людей, Оксаночка! Знаешь, что о тебе говорят за глаза? Что ты форсишь перед чужими мужьями, а на их жен свысока смотришь!
Оксана округлила глаза.
– Какой ужас! Да у меня и в мыслях не было! Я привыкла так ходить, привыкла следить за собой…
– И правильно, правильно, деточка! Не обращай ни на кого внимания, я тебя в обиду не дам! Держись ко мне поближе, я тебе подскажу, как себя вести…
Оксана кивала, а сама наблюдала, как складывается разговор у мужчин. Что-то настораживало ее в этом, казалось бы, мирном диалоге.