Атомный поезд
Шрифт:
Любое очередное, а тем паче внеочередное звание положено отмечать в воинском коллективе, как принято говорить — «обмывать звёздочку». Существует целый ритуал обмывания: от опускания звёздочки в наполненный до краёв стакан водки, причём так, чтобы не пролить ни капли, и в последующем выпивании этого стакана, что практикуется в родах войск, не требующих выдающихся умственных способностей, а исключительно физической силы, выносливости и умения переносить высокие нагрузки, до простого выпивания рюмки со звёздочкой на дне. Второй способ предпочитают интеллигентные военнослужащие из технических специалистов, шифровальщиков, операторов ракетного наведения. Впрочем,
В связи с тем, что в Кротове существовал «сухой закон», о чём Кудасова предупредили и командир базы Булатов, и начальник отдела КР Кравинский, и начальник БЖРК Ефимов, и офицер КР майор Сомов, то возникало противоречие между вековой армейской традицией и режимом конкретной воинской части, причём неизвестно ещё, что опасней нарушить в данном конкретном случае. Молодой старший лейтенант долго размышлял, как быть, и не пришёл ни к какому определённому выводу.
Поскольку подполковник Кравинский по-отечески приглашал запросто заходить и советоваться по любому вопросу, то Кудасов решил так и поступить.
Николай Тимофеевич встретил старшего лейтенанта крайне доброжелательно, усадил за журнальный столик и сел рядом, подчёркивая неофициальность и доверительность разговора. Внимательно выслушал сомнения молодого офицера, а потом сказал:
— Налицо противоречие формы и содержания. Форма запрещает пить, а содержание этого требует. Какой выход? Не привлекая широкого внимания и не вызывая общественного резонанса, отметить сие событие в тесном кругу у себя дома. Пригласи своего непосредственного начальника Евгения Романовича Белова с супругой, посоветуйся, может, он пригласит ещё кого-нибудь из вашего коллектива. Человеческое общение сближает людей. Но, конечно, никаких излишеств! Бутылка водки на двух мужиков, бутылка шампанского на двух дам… Для веселья и настроения вполне достаточно.
Кравинский улыбнулся.
— Устраивает такое решение?
Кудасов с благодарностью кивнул.
— Да, конечно, большое спасибо!
Начальник отдела КР поднял палец.
— Только помни: из всего происходящего надо черпать мудрость. А мудрость в чём?
— Не знаю, — растерянно ответил Кудасов.
— Мудрость в знаниях, говоря техническим языком — в информации. Твоя цель не напиться…
— Да я и не любитель этого дела…
— Тем более. А лучше узнать окружающих тебя людей. Кто как себя ведёт, когда выпьет, кто что говорит. Выпивший человек себя проявляет определённым образом, он более раскрепощён, раскован, разговорчив… Присмотрись к Белову. Что-то у него с женой какие-то трения. Нервничает он, недавно ни с того ни с сего запустил у себя на кухне в стену яйцом! Почему? Непонятно! Вот и посмотри, может, поймёшь. А если поймёшь то, что общественный интерес представляет, то придёшь и мне расскажешь. Оно и для дела польза выйдет.
Кудасов оторопел.
— Так это получается…
Николай Тимофеевич с досадой махнул рукой.
— Да ничего не получается! Если бы я работал психологом, ты бы ни о чём плохом не думал! А раз я особист — сразу подозрения. Небось думаешь, что Кравинский тебя в стукачи вербует?
Старший лейтенант потупился. У него действительно мелькнула такая мысль, и сейчас он её устыдился.
— Никуда я тебя не
Подполковник понизил голос.
— Я тебе одну вещь скажу. Секретную. Так что сам понимаешь…
Кудасов напряжённо сглотнул и кивнул.
— Недавно в самом Генштабе разоблачили шпиона. В больших чинах, в генеральском звании, а работал на американскую разведку. Что наработал — кто его знает! Только и про наш поезд он имел информацию. Правда, самого общего порядка, но это тоже много… Ведь есть секреты теоретические: снял копию чертежа, передал формулу, и все, на этом дело закончилось…
Кравинский прищёлкнул языком. Вёл он себя совершенно естественно, говорил искренне и внушал собеседнику полное доверие.
— А наш поезд — вещь сугубо практическая. Если про него конкретная информация уйдёт: как он устроен, да где базируется, да как охрана организована, да по какому маршруту идёт…
Контрразведчик вздохнул.
— Это, брат, только первый этап. Потому что хочешь не хочешь, а следующим этапом должна быть диверсионно-террористическая акция, чтобы поезд наш уничтожить со всем, естественно, экипажем! Вот такие пироги, это не игрушки, не шутки и не страшилки! Когда об обороноспособности страны говорим, это вроде какая-то абстракция, от нас от всех далёкая. А если поезд взорвут и наших людей поубивают — это конкретика, она каждого касается, вот она, здесь, в груди… Послушай!
Николай Тимофеевич приложил руку к сердцу.
— Послушай, послушай!
Кудасов повторил его жест.
— Сейчас бьётся, а может остановиться! И всё, нет тебя! Жена плачет, мама с папой… А враги радуются!
Кравинский внимательно посмотрел на старшего лейтенанта и убедился, что с того довольно.
— Поэтому наша безопасность в наших руках. Как в одной книжке написано: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!» Так что иди, отмечай, радуйся жизни, но про опасность не забывай. Сочтёшь нужным, зайдёшь ко мне после вечеринки, обскажешь, как всё прошло. Не сочтёшь — я тебя не заставляю. Ну, будь здоров!
На прощанье он крепко пожал молодому офицеру руку.
Кудасов вышел из штаба с двойственным ощущением. С одной стороны, он чувствовал, что Кравинский прав. С другой — не понимал, как остановка сердца в результате подрыва поезда связана с тем, что расскажет на вечеринке полковник Белов. Однако откровенность Кравинского он оценил в полной мере, тот даже про предателя-генерала в Генштабе рассказал. А это ведь Андрея Короткова отец! Не могут же там сразу два шпиона оказаться!
Теперь надо было придумать, как ловчей пригласить в гости Белова. Тот неоднократно проводил с ним подготовительные занятия: знакомил с инструкциями, экзаменовал, хотя сказал, что главный экзамен — это виртуальный учебно-боевой запуск во время рейса. Но во время общения полковник держался исключительно сухо и отчуждённо. Он сразу обозначил лежащую между ними границу и не допускал заступа через невидимую черту ни с одной, ни с другой стороны.
В конце концов Кудасов решил, что попытка — не пытка. Его дело — пригласить. Дело Белова — принять приглашение или отказаться. Задача упростилась, потому что, подходя к дому, он увидел полковника, идущего рядом с уже знакомой пышной блондинкой.