Атосса. Император
Шрифт:
То же произошло и с великолепными статуями, которыми за несколько столетий перед тем украшали этот дворец Лагиды [21] , любители искусств, владевшие, кроме того, и другими, более обширными дворцами в Брухейоне.
Посреди одной обширной мраморной залы находился фонтан великолепной работы, сообщавшийся с превосходным городским водопроводом. Сквозной ветер дул в этой зале и в бурную погоду обдавал водяными брызгами весь пол, совершенно лишенный прежних мозаичных украшений и теперь повсюду, куда бы ни ступила нога, покрытый тонкой темно-зеленой скользкой и влажной тканью моховых порослей.
21
Лагиды — египетская династия, названная так по имени Лага, отца царя Птолемея I Сотера (306-283 гг. до н.э.).
В этой-то зале смотритель дворца Керавн, запыхавшись, прислонился к стене и, отирая лоб, скорее пропыхтел, чем проговорил:
— Конец!
Это слово было сказано таким тоном, как будто Керавн подразумевал свою собственную кончину, а не конец дворца, и насмешкой прозвучал ответ архитектора, который решительно заявил:
— Хорошо. В таком случае отсюда, может, мы и начнем наш осмотр.
Керавн не возражал, но воспоминание о множестве лестниц, на которые ему придется снова взбираться, придало ему вид человека, приговоренного к смерти.
— Нужно ли и мне оставаться с тобой при твоей дальнейшей работе, которая, вероятно, будет касаться отдельных подробностей? — спросил Понтия префект.
— Нет, — отвечал архитектор. — Разумеется, при условии, если соблаговолишь теперь же заглянуть в мой план и узнаешь в общих чертах, что я предполагаю сделать, а также уполномочишь меня свободно располагать денежными средствами и людьми в каждом отдельном случае.
— Согласен, — сказал Титиан. — Я знаю, что Понтий не потребует ни одного человека, ни одного сестерция [22] больше, чем это нужно для достижения цели.
22
Сестерций — римская серебряная монета, чеканившаяся позднее также из меди, стоимостью от 3 1/2 до 7 коп.
Зодчий молча поклонился, а Титиан продолжал:
— Главное, думаешь ли ты в девять дней и ночей покончить со своей задачей?
— В случае крайности — может быть, но если бы мне было дано хоть четыре лишних дня, то — наверно.
— Значит, все дело в том, чтобы задержать прибытие Адриана на четверо суток?
— Пошли к нему навстречу в Пелузий [23] занимательных людей, например астронома Птолемея [24] и софиста Фаворина [25] , который здесь ожидает его. Они сумеют задержать его там.
23
Пелузий — укрепленный город подле горы Казий.
24
Клавдий Птолемей — известный математик, географ и астроном II в. н.э.
25
Фаворин — ритор и философ II в. н.э. Разделял с Адрианом, высоко его ценившим, пристрастие к греческой философии, но не сочувствовал его симпатиям к мистике и выступал против астрологов. Надо думать, что Адриан завидовал ему, так как преследовал его учеников.
— Недурная мысль! Посмотрим! Но кто может заранее учесть капризные настроения императрицы? Во всяком случае считай, что имеешь в своем распоряжении только восемь дней.
— Хорошо.
— Где ты надеешься поместить Адриана?
— По-настоящему пригодна для жилья только незначительная часть старинного здания.
— В этом, к сожалению, мне и самому пришлось убедиться, — веско подтвердил префект и продолжал, обратившись к смотрителю не тоном строгого выговора, а как бы с сожалением: — Мне кажется, Керавн, что ты, пожалуй, обязан был уже давно известить меня о плохом состоянии дворца.
— Я посылал уже жалобу, — ответил тот, — но на мое ходатайство последовал ответ, что средств не имеется.
— Я ничего об этом не слыхал! — воскликнул Титиан. — Когда же ты подавал заявление в префектуру?
— Это было еще при твоем предшественнике, Гатерии Непоте.
— Вот как! — произнес префект с растяжкой. — Уже тогда! Я бы на твоем месте возобновлял свое ходатайство ежегодно, и уж во всяком случае при вступлении в должность нового префекта. Но сейчас нам недосуг сетовать на промедление. Во время пребывания здесь императора я, может быть, пришлю кого-нибудь из своих чиновников в помощь тебе.
Затем Титиан резко повернулся спиной к смотрителю и спросил архитектора:
— Итак, мой Понтий, какую же часть дворца ты имеешь в виду?
— Внутренние покои и залы сохранились лучше других.
— Но о них и думать не стоит! — вскричал Титиан. — В лагере император неприхотлив и довольствуется всем; там же, где есть вольный воздух и вид вдаль, он непременно пожелает их использовать.
— В таком случае мы остановим свой выбор на западной анфиладе. Подержи план, мой почтенный друг, — прибавил архитектор, обращаясь к Керавну.
Смотритель исполнил его приказание, а Понтий схватил грифель, энергичным жестом провел им по левой стороне чертежа и проговорил:
— Вот это западный фасад дворца, который виден со стороны гавани. С южной стороны — прежде всего вход в высокий перистиль [26] , который можно использовать как караульню. Она будет окружена комнатами рабов и телохранителей. Следующие, менее обширные залы возле главного прохода мы отведем для должностных лиц и писцов; в этой просторной зале со статуями муз Адриан будет давать аудиенции, и в ней могут собираться гости, которых он допустит к своему столу вот в этом широком перистиле. Менее обширные, хорошо сохранившиеся комнаты, расположенные у того коридора, который ведет в квартиру смотрителя, должны быть отведены для секретарей и персонала, лично обслуживающего цезаря; длинный покой, выложенный благородным порфиром и зеленым мрамором и украшенный бронзовыми фризами, я думаю, понравится Адриану в качестве комнаты для работы и отдыха.
26
Перистиль — в греческом и римском доме прямоугольный дворик, окруженный со всех четырех сторон крытой колоннадой; иногда имел водоем или бассейн.
— Превосходно! — вскричал Титиан. — Я желал бы показать твой план императрице.
— Тогда вместо восьми дней потребуется восемь недель, — спокойно возразил Понтий.
— Ты прав, — отвечал префект, смеясь. — Но скажи, Керавн, почему нет дверей именно в самых лучших комнатах?
— Они были сделаны из драгоценного туевого дерева, и их потребовали в Рим.
— Твои столяры должны поторопиться, Понтий, — сказал Титиан.
— Лучше скажи, что продавцы ковров смогут порадоваться, так как мы прикроем, где будет возможно, дверные проходы тяжелыми занавесями.
— А что выйдет из этого сырого обиталища для лягушек, которое, если не ошибаюсь, примыкает к столовой?
— Мы устроим здесь зимний сад.
— Пожалуй! Это недурно! Ну а что мы сделаем с этими разбитыми статуями?
— Самые плохие из них мы вынесем вон.
— В комнате, которую ты предназначил для аудиенций, — продолжал префект, — стоит Аполлон с девятью музами, не так ли?
— Да.
— Мне кажется, эти статуи недурно сохранились.