Аттракцион любви
Шрифт:
– И вам желаю того же, мадам, – с куртуазной вежливостью ответил судья. – Будьте уверены, вам достался хозяин, способный оценить ваши достоинства.
Потом Жерар показал девушке дом, чтобы Лизетт знала, что где находится, – с завтрашнего дня она собиралась набирать прислугу. Дом был превосходным: элегантная старинная мебель, изысканные обои, часы с позолотой, великолепное серебро, севрский фарфор. Ночью Лизетт была счастлива, что у нее есть своя комната, и быстро заснула.
На следующее утро после завтрака она, надев серое шелковое платье, еле сходившееся на ее пополневшей фигуре, и модную шляпу, слегка помявшуюся в коробке, вышла из дома, чтобы нанести визит в местные агентства по набору прислуги. Адреса ей дал Жерар. В каждом агентстве, выбрав подходящих кандидатов, назначила с ними встречи на ближайшие дни. Когда она вернулась, Жерар уже принес купленное по ее списку, и Лизетт вручила ему новый список продуктов, которые еще нужно было приобрести.
Сняв в своей комнате платье и шляпу, Лизетт подумала: как ей повезло, что она попала в этот дом. Наконец-то можно накопить денег и купить все необходимое для ребенка. Лизетт с оптимизмом смотрела в будущее. Она снова подумала о Даниэле.
– У меня все будет хорошо, – прошептала она, мысленно обращаясь к нему. – У меня все будет хорошо.
Во второй половине дня и на следующее утро Лизетт скомплектовала весь штат, и когда пришел Ален, единственный сын судьи Уанвиля, весьма удачливый архитектор, дверь ему открыл новый привратник.
– Вы здесь новенький? – спросил он молодого человека, вручая ему шляпу и перчатки.
Жерар сообщил Лизетт, которая вышла из комнаты хозяина, что Ален Уанвиль желает с ней познакомиться. Увидев его в холле, она представилась.
– Да, монсеньор. В доме обновился весь персонал. Я тоже новенькая.
Перед ней стоял высокий статный мужчина со строгим взглядом, темными глазами и прямой осанкой. Лизетт не без восхищения отметила его несомненный мужской шарм. Он производил впечатление любимца женщин, каким, видимо, был в молодости и его отец.
– Итак, вы новая экономка, – сухо сказал он, окинув ее взглядом. – Будьте готовы к тому, что завтра, узнав о переменах в доме, сюда явится моя жена. Отец в салоне?
– Да. Вы будете с ним обедать? – спросила она, чтобы выяснить, на сколько персон накрывать ей стол.
– Нет, мадам, не сегодня.
Размашистым шагом он направился к салону и перед тем как плотно закрыл за собой дверь, до Лизетт донесся обрывок его фразы: «У тебя самая красивая экономка из всех, кого я видел».
Он пробыл у отца около получаса, но Лизетт его больше не видела.
На следующее утро, когда явилась невестка, Лизетт с судьей находились в библиотеке. Он попросил ее рассказать о себе. Она поведала ему о своей жизни в Лионе, о Джоанне, о школьных годах, ни словом не упомянув о роскоши, окружавшей ее в замке отца. Вдруг в библиотеку неожиданно ворвалась Стефания Уанвиль. Одетая по последней моде, изящная и красивая в свои тридцать с небольшим, она бросилась к свекру и с театральной напыщенностью расцеловала его в обе щеки.
– Как ваши дела, beau-pere? [2] Прекрасно выглядите. Вот, пришла посмотреть, все ли у вас в порядке.
2
Свекор (франц.).
Судя по выражению лица судьи, он не обрадовался визиту невестки.
– Разумеется, все в порядке, – с раздражением ответил он. – Почему должно быть иначе? – Он показал на Лизетт, которая при появлении Стефании поднялась с кресла и отошла в сторону. – Это моя новая домоправительница, мадам Декур. Она мне только что рассказала, что кулинарному мастерству научилась еще в школьные годы.
Из-под полей своей шляпы Стефания бросила колючий критический взгляд на Лизетт.
– Да? Ну что же, ни для кого не секрет, что девочек в частных школах обучают всем домашним работам.
Она грациозно опустилась в кресло, где только что сидела Лизетт, и махнула ей рукой в знак того, чтобы та удалилась.
– Никаких прохладительных напитков. Можете ничего не подавать, – сказала она ей.
Не успела Лизетт выйти из кабинета, как судья, сверкнув глазами, окликнул ее.
– Подождите минутку, Лизетт. Мне бы хотелось выпить стакан вина.
Лизетт про себя усмехнулась. Судья прекрасно уловил пренебрежительный тон невестки, который был ему невыносим. Впервые он назвал Лизетт по имени – видимо, чтобы уколоть Стефанию, это не повторится в ее отсутствие. Выйдя из библиотеки, она попросила привратника подать хозяину вино, а сама отправилась в свою комнату проверить кое-какие счета. Ее не удивило, что Стефания перед уходом снова послала за ней.
Она ждала Лизетт в роскошном салоне, стоя спиной к окну.
– Я хочу сказать вам несколько слов – ради вашего же блага, мадам Декур, – проговорила она, сделав несколько шагов навстречу. – Вы молоды и привлекательны, а ваш хозяин, как вы, вероятно, уже поняли, весьма неравнодушен к женским прелестям. Правда, к вашей фигуре, как я вижу, это не относится – по крайней мере, сейчас. Судья Уанвиль очень широкий человек, но иногда его широта граничит с глупостью. Поэтому вы должны уяснить себе – ни при каких обстоятельствах не злоупотребляйте его великодушием, не флиртуйте с ним и не делайте глупостей ради корыстных целей. Я этого не потерплю!
Лизетт охватила ярость. Голос ее задрожал.
– Вы меня оскорбляете, мадам. Я пришла сюда работать и надлежащим образом управлять хозяйством. И ничего больше! Но я никогда не откажу судье Уанвилю во внимании, если он пожелает посидеть и поговорить со мной. Мне хорошо известно, что пожилые люди часто чувствуют себя одинокими, несмотря на то, что живут в полном достатке и у них есть дети, которые о них заботятся. Оставьте ваши опасения, мадам. Я не отношусь к числу авантюристок.
Стефания сощурила свои холодные стеклянные глаза, и вдруг Лизетт поняла, что эта женщина при первой же возможности постарается выставить ее на улицу.
– Вы выразились достаточно ясно, мадам Декур, – елейным голосом произнесла Стефания. – Во всяком случае, я думаю, мы поняли друг друга. Всего хорошего.
После ее ухода Лизетт задержалась в салоне, чтобы немного успокоиться. Она чувствовала себя опустошенной после разговора, который явно доставлял Стефании злорадное удовольствие.
Обернувшись, она увидела, как Жерар закрывает дверь.
– Вы только что видели дракона.
– Кажется, она думает, что я собираюсь поживиться деньгами хозяина. – Голос Лизетт снова задрожал от гнева.