Autobahn nach Poznan
Шрифт:
Сью Кристи-Андерсон, одетая в ночную кружевную рубашку, мундир, одеяло с дырой для головы и комбинезон химзащиты, выставила голову в люк.
– Туда! – показала она рукой.
Они свернули к Министерству Контрабанды. Черт! Это здание все еще было Воеводским Управлением, и самое смешное, само воеводство тоже еще существовало. Никаких конюшен рядом не было. Зато имелся огромный, пока что пустой, паркинг, который позволил бы им совершить разворот направо более-менее в строю. Смешно, Барылу, который здесь работал, наверняка бы не впустили в его личный кабинет.
Вагнер проигнорировал красный свет
Они проехали мимо Национального музея, потом через Воеводскую Горку, где не было никаких лифтов в подземелья – холм просто кто-то раскопал, окружил забором и так оставил... Потом Вагнер приказал свернуть влево. Остановились они на пустом паркинге, возле какого-то странного строения, выглядевшего как конус со срезанной верхушкой, перевернутый и воткнутый в землю.
– Блин, куда с тирами!? – вопил какой-то служитель «Рацлавицкой Панорамы», о чем гласила надпись на его куртке. – Сюда нельзя с грузовиками!!!
Нафаршированная амфетамином Марта выпалила в него из импульсной пушки. Сам электрический шок ничего плохого не сделал, но вот полет на десяток метров и удар спиной в бетонную стенку – явно так. Вагнер соскользнул по лесенке в центр управления, но Барылы там уже не было. Тогда он выскочил через эвакуационный люк, свистнул двух тигров из карательного взвода, чтобы те сопровождали его для охраны, и побежал разыскивать генерала. За ним бежала чешская сигнальщица, шлепая босыми ногами по асфальту, докладывая при этом, что ей удалось связаться с Хайни на Полянке и Долгоруковым на Бискупине. Вот только белокурый «почетный караул» куда-то затерялся, но их грузовики находятся на Поморском мосту, потому что по радио она слышала, как полиция что-то говорит о пятнадцати «неосвещенных тирах», застрявших именно там...
Что такое «тиры»??? Вагнер на бегу развернул одну из добытых с такими трудностями карт и, сквозь слезы, текущие до сих пор по причине перечного газа или же иприта, пытался сориентироваться в ситуации. Ноль на массу. Карта была составлена на каком-то странном польском языке. Что может означать «Партизанская Возвышенность»? Что, какие-то партизаны захватили высоту в городе? И до сих пор там держатся? Тогда почему же эти до сих пор не прислали свои танки и артиллерию? Нужно было сравнять эту высоту с землей, а не увековечивать названия на карте... До него не доходило. А может это какие-то пацифисты?
К счастью, Барыла уже сидел на своем раскладном деревянно-брезентовом стульчике рядом с одним из гигантских грузовиков. Его голые волосатые ноги слегка дрожали (тропический мундир, вариант 31, предусматривал только шорты, а колотун здесь был такой, что....), но на генерале
– Ну как, Андрюша? – Генералу, казалось, было все до лампочки. – Допьем? – Он указал на бутылку, которую адъютант поставил на серебряный поднос.
– Надо сдаваться, пан генерал, – ответил Вагнер. – И выторговать, что только удастся, продавая им наши знания.
– Не паникуй, хлопец.
– Пан генерал... Наших застопорили на Поморском мосту! Хайни с Иваном еще как-то удалось замаскироваться, но уже через четверть часа эта их «полиция» обнаружит наши машины!
Барыла выставил лицо под летящие с неба снежинки пополам с дождем.
– Говорят, что это полезно для кожи...
– Снег? А если радиоактивные осадки пройдут в кожу?
– Здесь никаких еще осадков нет.
– Пан генерал! Вы должны принять решение!
Барыла ухмыльнулся.
– Так я уже принял его. Еще до того, как отправляться через Врата Времени... Речьпосполита юбер аллес. «Од можа до можа», как говаривали наши отцы.
– Что вы хотите сделать, пан генерал?
– Не пизди, Андрюша! – Барыла дал знак адъютанту. – Ты же прекрасно знаешь, что я хочу сделать.
Вагнер застыл на месте. Он знал. Прекрасно знал. Где-то, как бы за пределами его существования, разыгрывались апокалиптические сцены. Барыла приказал дать американке медицинский компьютер. Он же отдал приказ очистить ее за пять минут, потому что позднее... Генерал всегда выполнял данное им слово, если это ему ничего не стоило. Он любил угождать собственным людям, потому что по этой причине уровень морали рос. А потом... через пять минут господин генерал Речипосполитой Польской, Рафал Барыла, приказал своему адъютанту снять затворы с громадного резервуара, размещенного на самом ближнем грузовике.
– Тяни.
Адъютант потянул за шнуры.
– Выпускай.
Два пальца одновременно нажали на соответствующие кнопки. Раздалось чудовищное шипение. Адъютант расчихался, потому что мельчайшие пылинки попали ему в нос.
– Боже! Боже... Боже!!! – крикнул Вагнер. – Вы выпустили шены, пан генерал!
– Ну да.
– Вы только что убили пару миллиардов людей, пан генерал.
– Именно.
– Господи Иисусе!... Они же не были подготовлены...
– А мы что, были?
– Божечкииии.... Вы только что пришибли им все электричество. А ведь они не смогут прокормить все эти миллиарды людей трехпольной системой! Ведь это же массовая смерть.
– А как же... Только не в Польше. На этих грузовиках у меня имеется новая химия, новые растения. Я смогу прокормить даже пятьдесят процентов поляков. Здесь же до сих пор неиспорченный климат. Имеются естественные растения. А ты как считал, Андрюша? Что я только-только с дерева слез? После перехода во времени мы попадаем в век электроники. И что же. Ведь нас тут же вычислят и пришьют. Но я выпустил шены! Китайской бомбы у меня нет, зато целых три года специальный компрессор собирал их в этот контейнер прямиком из воздуха. Неважно, каким макаром... Теперь они распространятся по всей атмосфере. И хана электричеству, всем их радиостанциям, радарам, самолетам, телефонам и двигателям внутреннего сгорания! Конец!!! Теперь мы рулез, парень!