Аутсайдер

Астахов Евгений Евгеньевич

— Кажется, я понимаю твою метафору. Да, он мог трансформировать реальность, но бесконечная праздная жестокость и порочные наслаждения — это всё, на что хватило его убогой фантазии.

Эриндор задумчиво потирает подбородок.

— Что касается второго твоего вопроса, просто отобрать контроль недостаточно, — качает он головой. — Даже если мы перехватим управление, Кар’Танар всё ещё останется невероятно силён. Он поглощал аркану тысячелетиями. В его арсенале умения с разных уголков вселенной. Будь уверен, он предусмотрел множество ловушек и линий защиты на такой случай. Чтобы одолеть Императора, придётся

изрядно ослабить его власть и влияние. Расшатать фундамент, на котором стоит его тысячелетняя империя. И только тогда, нанести решающий удар прямо в сердце.

Мечтатель поднимает на меня горящий взгляд и торопливо продолжает, будто опасаясь, что я его перебью:

— Я долго размышлял над тем, как это сделать. И вот, что предлагаю. Во-первых, тебе и твоим соратникам стоит начать масштабную партизанскую войну против державы кселари. Атаковать военные базы, взрывать фабрики и верфи, на которых создаётся тяжёлая боевая техника для их легионов.

Он рубит воздух рукой, будто отсекая возможные возражения:

— Это не всё. Важно расшатать саму систему имперского господства. Провоцировать восстания на порабощённых мирах, вдохновлять угнетённые расы на бунт, распространять крамольные идеи среди населения захваченных планет. Сеять хаос и недовольство. Если сейчас Кар’Танар не в анабиозе, это отвлечёт его внимание и заставит раздёргивать силы. Бросать войска то туда, то сюда, чтобы подавлять очаги сопротивления. Однако делать всё это придётся крайне аккуратно. Нельзя показать, что нам известно об истинном владыке кселари.

Собеседник внимательно смотрит на меня, будто оценивая реакцию.

— Мне не нравится твой план, — я качаю головой. — Наше единственное преимущество — элемент неожиданности. Силы слишком неравны. Мы не просто не в одной весовой категории, мы даже не в одном грёбаном спорте. Если мы попытаемся партизанить, борьба затянется на долгие годы. Я понятия не имею, храпит ли сейчас этот утырок в анабиозной капсуле или нет. И что-то подсказывает мне, ты тоже не знаешь. Так вот, рано или поздно, он очнётся и за этим последует такая ответочка, что мало никому не покажется.

— И что ты предлагаешь?

— Я вижу единственное решение — вырвать сердце дракону. Захватить Сердце и с помощью него распылить на атомы эту яйцеголовую тварь. Дальше уже все эти легионы будут совершенно не важны.

— Так или иначе, независимо от того, каким путём мы последуем, нам потребуются союзники. Могущественные сторонники среди других рас и фракций Содружества. Кселари сильны, но даже они не смогут противостоять объединённому натиску десятков миров. Империя нажила немало врагов за тысячелетия своего правления. Я уверен, многие сильные кланы и расы охотно выступят против них, если им предложить реальный шанс на успех. Отправляйся к лидерам Симмахии, проведай Дома дроккальфар, пробудь на аудиенции у Владык Хранителей Равновесия, не забудь о старейшинах Единения и трёхглавом руководстве Триумвирата… Используй всю свою харизму и красноречие, чтобы убедить их присоединиться к нам.

— Да, насчёт этого. Хранителей уже можно вычёркивать из списка наших потенциальных друзей. Ладно, пока только карандашиком, — заметив реакцию ИскИна добавляю я. — Не знаю, насколько ты тут осведомлён о том, что творится за пределами этой комнаты, но я мальца поругался с Владыкой, что

сидит в главном храме Нексуса. Он почему-то обиделся и послал за мной своих убийц. Пришлось чуть-чуть проредить численность их Супернов. Так что, если та ящерка показатель общей адекватности всей фракции, каши с ними не сваришь.

Мечтатель испускает тяжёлый вздох и трёт переносицу, будто пытаясь прогнать неожиданно нахлынувшую головную боль.

— Нам понадобятся все союзники, которых мы сможем заполучить, — с нажимом произносит он. — Уверен, что нет шансов восстановить с Хранителями Равновесия нормальные отношения?

Я прячу большие пальцы за пряжку ремня и насмешливо фыркаю:

— Нет, ну всякие чудеса бывают. Может, завтра их самый-самый главный сатрап пришлёт мне свои личные извинения и заверения в вечной дружбе, но… что-то я в этом сомневаюсь.

— Просто он не оптимист, — кивнув на меня, поясняет Драгана.

Задумчиво потерев подбородок добавляю:

— А вообще вот эта часть плана несколько… смердит, друг мой. Если твой бывший приятель так силён, как ты говоришь, то что мешает ему в случае критичной угрозе для кселари, просто создать ещё несколько чёрных дыр на месте вражеских планет? Ты понимаешь, что мы подставим миллионы разумных существ, которые будут уверены, что ведут войну с расой воинствующих шовинистов, а по факту — с полубогом-психопатом без тормозов?

Собседник вздрагивает, словно от удара, и его лицо на миг искажается болезненной гримасой. Я вижу, как напрягаются желваки на скулах Мечтателя, а в глазах мелькает тень былой боли.

— Думаешь, я не понимаю? — глухо произносит он, и в его голосе прорезаются злые нотки. — Думаешь, меня не мучает совесть за то, что я собираюсь втянуть в эту войну ни в чём не повинных существ? Да, Егерь, я прекрасно осознаю, что мы ходим по лезвию бритвы. Что в случае прямой провокации Кар’Танар может пойти вразнос и начать крушить миры направо и налево. Вот только альтернатива — сидеть и смотреть, как он медленно перемалывает галактику.

Эриндор поднимается с кресла и начинает расхаживать по залу, нервно потирая руки.

— Поверь, Император далеко не всесилен. У него тоже есть слабости и уязвимости. Главная из которых — самоуверенность и презрение к «низшим» расам. Он считает всех, кроме кселари, не более чем мусором под ногами. Расходным материалом в бесконечной игре. И в этом наш шанс.

Шестирукий фантом останавливается и разворачивается ко мне, глядя прямо в глаза.

— Да, мы рискуем. Чудовищно рискуем. Но я всё ещё считаю, что если распылить его внимание… Если атаковать сразу с многих сторон… Если вынудить защищаться, а не нападать… Есть вероятность, что он не успеет пойти на крайние меры. Просто недооценит угрозу.

Учёный делает глубокий вдох, будто собираясь с духом, и продолжает уже спокойнее:

— К тому же, не думаю, что Император сходу пойдёт на прямой геноцид. Это раскроет его тайну. К тому же, он слишком много потеряет — рабочую силу, ресурсы, территории и…

— Противников для своих оловянных солдатиков, — кивнув, вбрасываю я.

— Верно. Ведь он мнит себя великим правителем, а не тупым мясником. Поэтому первым делом постарается задавить бунт малой кровью — точечными ударами, устрашающей акцией, в конце концов, интригами. И вот тут-то мы его и подловим.