Авантюра, валюта и кровь
Шрифт:
Захваченных заговорщиков привезли к приличному многоэтажному зданию. На скоростном лифте, в сопровождении мощных «телохранителей», хныкавшую девушку и дрожавшего искателя приключений подняли на последний, самый верхний, этаж, что нетрудно просчитывалось по характерной стрелке, периодически загоравшейся и обозначавшей каждый отдельный ярус. Положение выглядело настолько серьёзным, что, направляясь в главный офис российской мафии, «состоявшимся претендентам на вероятную смерть» даже не завязывали глаза, так как никто не сомневался, что живыми они отсюда не выберутся. И действительно, когда подъёмное устройство достигло конечной точки и когда звероподобные бандиты провели несчастных пленников в респектабельный офис, где за продолговатым столом массивно восседал мистер Мак-Когана, непродуманные подельники прочувствовали на себе всю ужасную силу его нескончаемого, страшного гнева. Нимало не церемонясь и активно употребляя нецензурную брань, он заорал так громко, что, наверное, готовились обрушиться прочные наружные стены:
– Вы что, бездумные олухи, совсем обалдели?! Вы почему их сюда доставили с открытыми зенками?! Всем давно уже указано, что к главному боссу посторонних людей приводят лишь в исключительных ситуациях, и притом в режиме полной секретности! Хорошо, если «поганые америкосы» нашей многообразной Москвы не знают, а ежели вдруг, окажется, знают?! Кто-нибудь сможет за их блаженное неведение взять да и мне сейчас поручится, ну?!
– Юрий Карпович, – послышался спокойный, уверенный голос, имевший настолько властные интонации, что невозможно было им хоть как-нибудь воспротивиться, – давайте, пожалуйста, тише. Я полагаю, наши «чудоковатые» ребятки осознали допущенную ошибку и больше с их стороны такого не повториться.
– Действительно, босс, мы всё поняли, босс, – заверил Когана огромный верзила, имевший звериную физиономию и походивший на жуткого монстра, – мы просто подумали, что раз им отсюда не выйти, то зачем конспирировать ходячих мертвяков, которые и без того никогда и никому ничего уже не расскажут.
– Ты так подумал, Верзила? – злорадно улыбаясь, обратился к нему Мак-Коган заслуженным прозвищем. – А представляешь ли ты, сообразительный тугодум, – он, несомненно, злорадно язвил, – сколько они задолжали нам штатовских денег?
– Нет, – неуверенно ответил поникший преступник.
– То есть ты не знаешь, сколько с их непосредственной помощью пропало из «братского общака»? – продолжал Юрий Маркович, делая особый упор на последнее слово. – Правильно ли я тебя понимаю?
– Совершенно верно, – заверил Верзила, погружаясь в непривычную задумчивость и начиная нервозно подрагивать (он прекрасно осознавал, какую, жуткую, совершил оплошность, а главное, какая незавидная участь его впоследствии ожидает), – что теперь делать-то, может, возможно всё как-то исправить?
– Стоп! Если я не ошибаюсь, Вы ни об чём не в курсе? – поинтересовался Юрген, обращаясь к послушным пособникам. – В общем, сами идите пока постойте за дверью, предприимчивых же проказников оставьте у нас: мне с ними необходимо обстоятельно побеседовать, – заулыбался Мак-Коган, обращаясь лично к Майклу и его прекрасной подружке.
– Ну что, господа воровские любители, – начал он со вступительной речи, не сулившей ничего более или менее доброго, – я называю вас так потому, что хотя вы и провернули ловкую комбинацию вроде бы как незаметно, но тем самым совершили непростительную, великую глупость. Какую? Вы, полные недоумки, посмели покуситься на хищение денежных ассигнаций, принадлежащих преступной организации, крупной и грозной, одной из самых в современном мире могущественных. Да, да, «презренные голубки», русская мафия славится по всему мировому сообществу и никто – вот так запросто! – не рискует с нами тягаться. Но вы, «бездумные идиоты», вдруг почему-то решили, что вам дозволено безнаказанно запустить «поганую лапу» в наши священные денежки.
– Мы не знали, что доллары Ваши, – робко попробовал возразить вконец перетрусивший комбинатор; он отлично знал, что отпираться в настоящем случае будет полностью бесполезно, напротив, требовалось искренне повиниться и попробовать найти вариант, выгодный для обеих сторон, – изначально предполагалось, что капиталы государственные, а обкрадывать «проклятых чинушей» никогда не считалось зазорным.
– Что за полную ахинею ты мелешь? – зарычал безжалостный гангстер, опять начиная нервничать и хватаясь за карманный пистолет «Bереtа piсо», – ты мне хочешь сейчас втереть, что не ведал, чьи наличные баксы вы счастливо прикарманиваете – так, что ли, прикажешь, тебя понимать?
– Да, – несмотря на грозное оружие, откровенно ответил Майкл Мэссон, – неужели Вы допускаете, что, имея внушительную преступную практику, я бы рискнул позариться на «стрёмные», опасные деньги?
– Объясни: почему ты вдруг решил, что доллары не бандитские? – прогрохотал из-за шторы громоподобный голос, леденивший душу и вызывавший еще большую тряску. – Что тебя к неподтвержденному факту подвигло?
Перепугавшийся до крайней степени, пройдоха вдруг замолчал и искоса посмотрел на не менее струхнувшую компаньонку, ожидая, что в разъяснительную беседу вступит теперь она, а заодно и расскажет, что же случилось на самом деле. Но! Она либо до такой степени перетрусила, что совсем потеряла дар речи, либо просто-напросто смирилась с неотвратимой судьбой и, опустив пониже белокурую голову, молча стояла, практически не подавая признаков жизни; единственное, что непроизвольно бросалось в глаза, как она с силой давит холёными ногтями в миленькие ладошки и как из них потихоньку сочится багряно-алая кровушка.
– Ладно, – пробурчал недовольный мистер Мак-Коган, – можешь особо не напрягаться и не ждать от насупленной подельницы признательных монологов, тебя все едино никак не оправдывающих. К чему я сейчас говорю? Все просто: ты, отпетый авантюрист, сам должен был убедиться, что за бесценный груз собираешься грабить – или, может, я в чём-то неправ?
– Прав абсолютно, – нехотя согласился Мишин, – но как нам искупить нескончаемую вину – есть же, наверное, какой-нибудь особенный способ?
Глава VI. Сделка
На некоторое время разносторонние участники знаковой, едва ли не исторической беседы, проводимой в криминальном мире российской столицы, ненадолго замолкли; вероятно, каждый собирался с наиболее насущными мыслями и выдумывал, как же в непростой ситуации выторговать себе побольше сомнительных привилегий. Продолжил Мак-Коган:
– То недостаточное условие, что твоя «застенчивая» подружка «набрала сейчас в рот воды» и молчит «как рыба об лед», самурайской чести ей нисколько не делает: всем здесь вполне очевидно, что она тебя развела как «последнего лоха», «подписав» на заранее гиблое дело.
От произнесенных слов Мэссона сильно залихорадило: он прекрасно понимал, что злобный рассказчик недвусмысленно намекает на непременное отнятие жизней у двух отмороженных наглецов, осмелившихся без надлежащего разрешения запустить «паршивую» ручонку в «священный бандитский общак», – а это считалось варварским делом, и неслыханным, и абсолютно недопустимым. Поникший плут уже начал заочно готовиться к неминуемой смерти, как из-за непроницаемой шторы прозвучал гробовой, замогильный голос, не знавший никаких возражений; правда, сейчас он звучал более или менее ободряюще: