Авантюра
Шрифт:
Потому что президент улыбнулся еще раз, на этот раз широко и ослепительно, после чего у меня случились проблемы с речью, а он ушел переодеваться, готовясь к выступлению.
Откровенно говоря, это и было причиной, по которой я пришла к нему, а не рванула в вирусологический центр.
— Я бы отменила встречу, — тихо сообщила тому, кто, даже находясь в другой комнате, превосходно меня слышал.
— Наори, я не собираюсь убегать от проблем, — раздалось оттуда.
— Сейли, — поправила я.
Нахмару вышел из гардеробной потрясающе красивый в своем светло-бежевом костюме. Красивый настолько, что у меня опять дыхание перехватило. Почувствовала себя кроликом, который откровенно застыл при виде сногсшибательно красивого удава.
— Но ваше настоящее имя Наори, — мягко возразил этот самый удав.
И ощущение волшебства происходящего исчезло, словно смытое ледяной волной.
— Сейли, — холодно произнесла я.
Нахмару мягко подошел, плавно присел на корточки передо мной, и очень нежно спросил:
— Почему?
Протянула руку, поправила его галстук, сделав образ окончательно идеальным, взглянула в черные глаза и спокойно ответила:
— Потому что девочка Наори, младшая в семье, любимица всех родственников, умерла, глядя на то как ее родных долгие месяцы подвергали нечеловеческим пыткам. Действительно умерла, впав состояние летаргического сна. А на корабле Службы Эвакуации она очнулась в тот момент, когда начались торги органами ее тела. Был сейл. Распродажа. Поэтому Наори больше нет, есть Сейли Эринс и только.
Он выслушал мою скупую историю, молча глядя в мои глаза, в которых больше не было слез, никогда. Тяжело вздохнул и тихо произнес:
— Мне жаль.
В его словах было гораздо больше искреннего сочувствия, чем в моих, когда я приносила соболезнования по поводу гибели его дальней тети. И от этого где-то в глубине давно очерствевшей души шевельнулось что-то вроде совести. И эта совесть была очень против того, что мне было необходимо сделать дальше. Очень. Но… Гаэра стала моим домом. С того момента как сотрудники Гаэры вмешались в торги. С того момента как агент разведки, вынужденный раскрыть свое инкогнито фактически стащил меня с операционного стола, вогнав скальпель в горло «хирургу», и защищая меня, не способную даже стоять на ногах, от всего и от всех. С того момента когда разведуправление Гаэры вмешалось в процесс признания меня умственно отсталой, а в детдоме быстро пришли к выводу, что я отстаю в развитии. Не отставала. После всех опытов, что на мне провели, я на порядок опережала сверстников, просто говорить не могла. Но Багора это не смутило, он забрал меня в свою холостяцкую квартиру, где долго и последовательно учил для начала просто смеяться, реагировать, проявлять человеческие эмоции, потом на базу. Статус кадета S-класса я получила досрочно, экстерном закончила Университет Космических сил, и все это время не переставала работать на разведуправление. Потому что Гаэра мой дом, стала им для меня.
И именно поэтому, наступив на горло собственной совести, я спокойно произнесла:
— Не важно. Все кто был причастен к тем событиям, понесли заслуженное наказание.
И проследила за тем, как мгновенно заледенел взгляд президента Нахмару. Да, малыш, ты знаешь о том, что наказание за убийство твоей женщины понесли еще не все. Знаешь, и тебя это тяготит. И я на этом сыграю.
— Расследование еще не закончено, — наконец выговорил кахэр Нахамару.
Улыбнулась в ответ, не скрывая всего, что я думаю по поводу ПЯТИЛЕТНЕГО расследования. Президент нахмурился, но все же остался сидеть рядом, словно хотел вернуть то легкое, едва уловимое чувство единения, что промелькнуло между нами… Затем все же поднялся, глянул в зеркало на галстук, поправленный мной, и повторил ранее сказанное:
— Прятаться я не буду.
Гордый, да? Что ж, будем бить по больному.
— Могу прогнозировать с вероятностью процентов в девяносто, что Малютка устроит нападение, — произнесла я, оглядывая статное тело главы Кахоритянской планетарной системы. — Как вы думаете, сколько в этой вероятности собственно вероятности того, что пострадают окружающие?
Антар обернулся, посмотрел на меня.
— Метки на вас больше нет, — напомнила очевидное.
Нахмару помрачнел, понимая, о чем я.
— Он постарается убить как можно больше так, на всякий случай, — сказала я, и это тоже было очевидно.
Президент помолчал, затем развернулся ко мне и сложив руки на груди, произнес:
— Вы же уже понимаете, что меня убить не так просто.
— Я понимаю, — легко согласилась, и добавила, — он тоже. Если вы проанализируете все его нападения, то обратите внимание, что возле вас он находился максимум полторы секунды.
Кахэр заметно помрачнел.
— Причем, — продолжила я, — он в курсе вашего владения холодным оружием, как впрочем в курсе и иных «расовых особенностей».
Договаривать не стала.
Нахмару постоял несколько долгих секунд, затем прямо спросил:
— И что вы предлагаете?
— Отмените все встречи вне дворца на сутки. Мне хватит этого времени.
Президент усмехнулся, оглядев меня с ног до головы, и мягко произнес:
— Наори… в смысле капитан Эринс, будем откровенны — вам в принципе не следует покидать дворец. Полагаю, вы и сами это понимаете после столкновения с эмаа-ан.
Пожав плечами, равнодушно ответила:
— Решение уже найдено.
— Могу я узнать какое? — поинтересовался Анар.
Не видя смысла скрывать, спокойно ответила:
— Вирус Зелды.
И мужик заметно посерел. Хмыкнул, кивнул, каким-то собственным мыслям, и сдавленно произнес:
— Не могу не признать, что это крайне… эффективное решение.
Хорошо хоть признал, несмотря на то, что явно был против этого самого решения. Помолчал, и тихо спросил:
— Я могу… попытаться предложить иное?
Отрицательно покачала головой.
Не видела смысла использовать что-либо другое. Вирус Зелды поражал исключительно детенышей кахорской расы, это был конкретно их вирус, никакой иной расе не грозил абсолютно ничем. Так что лично для меня и риска никакого не было.
— Хорошо, я распоряжусь, чтобы доставили, — каким-то образом осознав, что я не изменю принятого решения, произнес Нахмару.
— Спасибо, — мило улыбнулась президенту. И так, на всякий случай добавила: — Вы же понимаете, что я в любом случае перепроверю?
— Понимаю, — тон был ровным, а вот взгляд потемнел.
— Рада, что мы друг друга понимаем, — моя улыбка стала чуть шире. — Чем займемся в ожидании вируса?
Его взгляд на постель, был едва заметен, но я заметила, и неожиданно поняла, что губы пересохли. Облизнула медленно, пристально глядя на наблюдающего за мной президента, и поняла, что меня хотят примерно так же, как в принципе хотелось бы побывать в его объятиях мне. Редкое для меня ощущение. Пожалуй, в принципе первое в жизни. И категорично запрещенное, потому что впереди было куда более интересное дело, чем Кахора с Малюткой вместе взятые.