Авантюра
Шрифт:
Потому что президент улыбнулся еще раз, на этот раз широко и ослепительно, после чего у меня случились проблемы с речью, а он ушел переодеваться, готовясь к выступлению.
Откровенно говоря, это и было причиной, по которой я пришла к нему, а не рванула в вирусологический центр.
— Я бы отменила встречу, — тихо сообщила тому, кто, даже находясь в другой комнате, превосходно меня слышал.
— Наори, я не собираюсь убегать от проблем, — раздалось оттуда.
— Сейли, — поправила я.
Нахмару вышел из гардеробной потрясающе красивый в своем светло-бежевом костюме. Красивый настолько, что у меня опять дыхание перехватило.
— Но ваше настоящее имя Наори, — мягко возразил этот самый удав.
И ощущение волшебства происходящего исчезло, словно смытое ледяной волной.
— Сейли, — холодно произнесла я.
Нахмару мягко подошел, плавно присел на корточки передо мной, и очень нежно спросил:
— Почему?
Протянула руку, поправила его галстук, сделав образ окончательно идеальным, взглянула в черные глаза и спокойно ответила:
— Потому что девочка Наори, младшая в семье, любимица всех родственников, умерла, глядя на то как ее родных долгие месяцы подвергали нечеловеческим пыткам. Действительно умерла, впав состояние летаргического сна. А на корабле Службы Эвакуации она очнулась в тот момент, когда начались торги органами ее тела. Был сейл. Распродажа. Поэтому Наори больше нет, есть Сейли Эринс и только.
Он выслушал мою скупую историю, молча глядя в мои глаза, в которых больше не было слез, никогда. Тяжело вздохнул и тихо произнес:
— Мне жаль.
В его словах было гораздо больше искреннего сочувствия, чем в моих, когда я приносила соболезнования по поводу гибели его дальней тети. И от этого где-то в глубине давно очерствевшей души шевельнулось что-то вроде совести. И эта совесть была очень против того, что мне было необходимо сделать дальше. Очень. Но… Гаэра стала моим домом. С того момента как сотрудники Гаэры вмешались в торги. С того момента как агент разведки, вынужденный раскрыть свое инкогнито фактически стащил меня с операционного стола, вогнав скальпель в горло «хирургу», и защищая меня, не способную даже стоять на ногах, от всего и от всех. С того момента когда разведуправление Гаэры вмешалось в процесс признания меня умственно отсталой, а в детдоме быстро пришли к выводу, что я отстаю в развитии. Не отставала. После всех опытов, что на мне провели, я на порядок опережала сверстников, просто говорить не могла. Но Багора это не смутило, он забрал меня в свою холостяцкую квартиру, где долго и последовательно учил для начала просто смеяться, реагировать, проявлять человеческие эмоции, потом на базу. Статус кадета S-класса я получила досрочно, экстерном закончила Университет Космических сил, и все это время не переставала работать на разведуправление. Потому что Гаэра мой дом, стала им для меня.
И именно поэтому, наступив на горло собственной совести, я спокойно произнесла:
— Не важно. Все кто был причастен к тем событиям, понесли заслуженное наказание.
И проследила за тем, как мгновенно заледенел взгляд президента Нахмару. Да, малыш, ты знаешь о том, что наказание за убийство твоей женщины понесли еще не все. Знаешь, и тебя это тяготит. И я на этом сыграю.
— Расследование еще не закончено, — наконец выговорил кахэр Нахамару.
Улыбнулась в ответ, не скрывая всего, что я думаю по поводу ПЯТИЛЕТНЕГО расследования. Президент нахмурился, но все же остался сидеть рядом, словно хотел вернуть то легкое, едва уловимое чувство единения,
— Прятаться я не буду.
Гордый, да? Что ж, будем бить по больному.
— Могу прогнозировать с вероятностью процентов в девяносто, что Малютка устроит нападение, — произнесла я, оглядывая статное тело главы Кахоритянской планетарной системы. — Как вы думаете, сколько в этой вероятности собственно вероятности того, что пострадают окружающие?
Антар обернулся, посмотрел на меня.
— Метки на вас больше нет, — напомнила очевидное.
Нахмару помрачнел, понимая, о чем я.
— Он постарается убить как можно больше так, на всякий случай, — сказала я, и это тоже было очевидно.
Президент помолчал, затем развернулся ко мне и сложив руки на груди, произнес:
— Вы же уже понимаете, что меня убить не так просто.
— Я понимаю, — легко согласилась, и добавила, — он тоже. Если вы проанализируете все его нападения, то обратите внимание, что возле вас он находился максимум полторы секунды.
Кахэр заметно помрачнел.
— Причем, — продолжила я, — он в курсе вашего владения холодным оружием, как впрочем в курсе и иных «расовых особенностей».
Договаривать не стала.
Нахмару постоял несколько долгих секунд, затем прямо спросил:
— И что вы предлагаете?
— Отмените все встречи вне дворца на сутки. Мне хватит этого времени.
Президент усмехнулся, оглядев меня с ног до головы, и мягко произнес:
— Наори… в смысле капитан Эринс, будем откровенны — вам в принципе не следует покидать дворец. Полагаю, вы и сами это понимаете после столкновения с эмаа-ан.
Пожав плечами, равнодушно ответила:
— Решение уже найдено.
— Могу я узнать какое? — поинтересовался Анар.
Не видя смысла скрывать, спокойно ответила:
— Вирус Зелды.
И мужик заметно посерел. Хмыкнул, кивнул, каким-то собственным мыслям, и сдавленно произнес:
— Не могу не признать, что это крайне… эффективное решение.
Хорошо хоть признал, несмотря на то, что явно был против этого самого решения. Помолчал, и тихо спросил:
— Я могу… попытаться предложить иное?
Отрицательно покачала головой.
Не видела смысла использовать что-либо другое. Вирус Зелды поражал исключительно детенышей кахорской расы, это был конкретно их вирус, никакой иной расе не грозил абсолютно ничем. Так что лично для меня и риска никакого не было.
— Хорошо, я распоряжусь, чтобы доставили, — каким-то образом осознав, что я не изменю принятого решения, произнес Нахмару.
— Спасибо, — мило улыбнулась президенту. И так, на всякий случай добавила: — Вы же понимаете, что я в любом случае перепроверю?
— Понимаю, — тон был ровным, а вот взгляд потемнел.
— Рада, что мы друг друга понимаем, — моя улыбка стала чуть шире. — Чем займемся в ожидании вируса?
Его взгляд на постель, был едва заметен, но я заметила, и неожиданно поняла, что губы пересохли. Облизнула медленно, пристально глядя на наблюдающего за мной президента, и поняла, что меня хотят примерно так же, как в принципе хотелось бы побывать в его объятиях мне. Редкое для меня ощущение. Пожалуй, в принципе первое в жизни. И категорично запрещенное, потому что впереди было куда более интересное дело, чем Кахора с Малюткой вместе взятые.