Авантюрист
Шрифт:
— Прикажете — будет, — заметил Акинф без тени холопства, а даже с неким вызовом. Поставил себе зарубку на память, но дальнейшую беседу с ординарцем пришлось прервать, поскольку заметил идущую к нам Имиру. Сначала из-за фургона показались тонкие руки с моим парадным камзолом, а затем и сама она. Улыбнувшись, девушка изобразила вежливый полуприсед и пояснила свои действия звонким голоском:
— Ваш мундир, господин офицер.
Нарядной тряпке вчера изрядно досталось во время событий в тумане. После возвращения на «гауптическую вахту» как мог, подсвечивая себе браслетом, избавился от пыли, оборвал кое-где свисавшее
Искренне поблагодарил девушку за своевременную услугу. Барону и офицеру не пристало заботиться о состоянии собственного гардероба, а подлеца Редворта извинит только то, что им уже закусили создания Бездны. В ответ на похвалу Имира почему-то опустила взгляд. Э-э-а… на чаевые намек? Повод для разговора?
— У тебя какая-то просьба, милая?
— Нет-нет, господин, — в подтверждение своих слов она отрицательно мотнула закутанной в платок головой и поспешно удалилась.
— Акинф, через пять минут жду всех командиров для доклада. Никодима и Самсона тоже позови. Да и Фому обязательно пригласи. Скажи, долго не задержу.
Ординарец кивнул и удалился, оставив меня наедине с котелком чистой воды, подогретой на костре для утренней гигиены.
Заседание штаба получилось весьма информативным для меня и продуктивным в плане ЦУ для подчиненных. Притом что люди знали свое дело и делали его не за страх, а за совесть. Опытному офисному обитателю этот факт все еще колол глаза.
В первую голову объявил, что вчерашние трения с полковником улажены, отряд признан самостоятельной боевой единицей и чинить препятствий при выполнении нашей миссии Фишер не планирует. С каждым моим словом уверенность в завтрашнем дне на лицах подчиненных проступала все четче. И я радовался этому зрелищу! Еще бы! Ведь не перед расстрельной командой стоял, судьбу проклиная, а в кругу верных товарищей планы на будущее строил. Пришлось народ огорчить, что полностью расслабляться не следует, пока не окажемся за стенами Золотой рощи. Имущества разного нахапали горы, а «активных» штыков дефицит. Непонятно, кого следует бояться больше: «своих» вроде Фишера или чужих. Бандиты, не будь дураками, уже просочились козьими тропами в приграничные степи. Граничары тоже те еще волки. Дезертиры и наемники опять же бродят в поисках легкой добычи. Налетит крупная шайка — и не отобьемся…
Пока командир дрых и сновидениям ужасался, работа в лагере кипела вовсю. Еще до рассвета поварская команда приготовила кашу, испекла хлеб. Специально для раненых сварили бульон и вскипятили воды для отваров и дезинфекции повязок. Личный состав употребил кашу с мясом и салом, похрустел трофейными маринованными овощами на закуску. Запили плотный завтрак горячим чаем: «господский» напиток плавно вошел в привычку среди служащих «вольной роты». Теперь бойцы занимались чисткой оружия, починкой одежды и снаряжения. В ближайшей перспективе предстояли пополнение боекомплекта, сортировка трофеев, профилактика телег и повозок перед дальней дорогой и прочие дела в порядке важности.
Белов предоставил обновленный список личного состава. Итого под моим началом двадцать шесть стрелков, больше чем в первый день на болотном острове, но меньше, чем после захвата Каменной Длани. Несколько спасенных из зиндана пленников оказались граничарами и двое способных ходить «дезертировали, прихватив ружья», сразу после боя. Евгений интересовался, следует ли их арестовать, когда они придут навестить своих раненых товарищей. За инициативу я поблагодарил, поскольку дисциплина, конечно, прежде всего, но идею отверг:
— Они на нашей стороне больше чем кто-либо другой, и это их территория. Два ружья и пара бинтов — не великая плата за кислую мину полковника Фишера.
Евгений вздохнул, Буян хмыкнул, Молчун подбоченился. Трудно представить, что вчера они пережили: командир арестован, а вместо отдыха и наград светит междусобойчик с союзниками. На закуску после страшного боя и большой победы. И вместо исполнения посмертной воли княжны вновь солдатская лямка и игры с судьбой. Но все хорошо, что хорошо кончается.
— Господин Немчинов, обрисуйте, пожалуйста, ситуацию с ранеными. Мы вольны продолжать путь, вот только многие ли перенесут дорогу?
— Нужны сутки покоя. — Фома задумчиво пожевал губы. — Кому суждено умереть — умрут, остальные окрепнут для дороги.
— Сутки даю. Сколько всего людей у вас на попечении?
— Тех, кого можно спасти, — шестьдесят два человека. Мы объединили усилия с медслужбой волонтеров.
Воцарилось молчание. Каждый задумался о своем, я же — о цене победы. Очень надеюсь, не придется в глаза матерям смотреть.
— Сколько из них можно вернуть в строй в обозримом будущем?
— Чуть больше трети. В Золотой роще скажу точнее… Шестьдесят два на сегодня — это общее количество пациентов. Но…
— Но что?
— У господ из Фрайбурга слишком много заболевших. Говорить об эпидемии пока рано, но…
— О них есть кому позаботиться.
Фома пожевал искусанные губы.
— В том и дело, господин Романов! В том и дело, что некому. А эпидемия в нашем случае крайне опасна. Крайне!
Пришлось оборвать дотошного доктора.
— Скажите, что необходимо для наших раненых?
— Фуры, — за односложным ответом крылась большая работа. Все прочие проблемы госпиталя он решил совместно с обозным главой либо самостоятельно.
— Никодим, у кого в лагере есть фуры? — спросил, в процессе угадывая правильный ответ. Речь шла о санитарных или грузовых армейских фурах с рессорными подвесками. Обозный глава подтвердил мои догадки, ни у граничар, ни у волонтеров Драгомирова ничего подобного в распоряжении не было. Захваченный у сквернавцев транспорт проблему не решал, для перевозки раненых требовались более комфортные экипажи. Дороги и «техника» здесь такие, что три дня жестокой пытки подопечным Немчинова гарантировано.
— Придется навестить полковника…
Несмотря на накрывающую нас тень, обратил внимание на изможденный вид медика. Запавшие глаза и щеки, обострившиеся черты, по-стариковски неопрятная щетина, да и седины прибавилось.
— Господин Немчинов, вам необходимо отдохнуть. Я не могу приказывать, но прошу: поспите хотя бы несколько часов. Тем более что есть кому позаботиться о ваших пациентах.
— Да, вы правы. У Киры подежурят послушницы, с вашего позволения, — прошептал одними губами Фома и ушел. Послушницы? Меня удивило такое сообщение, но вскоре я забыл о нем, занимаясь более важными вопросами.