Авантюристка
Шрифт:
Но Дезире дала знак замолчать, положив пальцы ему на губы. Они сидели рядом на гранитной скамье.
Я стоял перед ними, а в моей памяти была картина того утра в горах в Колорадо-Спрингс, когда мы с Дезире сцепились впервые.
Мы разговаривали. Вернее, Гарри и Дезире разговаривали, а я слушал. Сначала он настоял, чтобы она рассказала, что с ней случилось после того, как она побежала в чертову пещеру, и она с удовольствием, так как ей не с кем было поговорить очень долго, рассказала, и она была женщиной. Гарри был благодарным слушателем.
Ее история оказалась похожа на нашу. Она тоже упала в невидимую пропасть и в поток внизу.
Она была уверена, что поток нес ее с четверть часа, а потом выбросил на скалу. Это было явно раньше того места, где располагалось озеро и где мы с Гарри нашлись, а нас поток нес не меньше часа.
На выступе скалы ее нашли наши волосатые друзья, которые подняли ее на спины и несли много часов. Я помню, что мы с Гарри вспомнили о них и вздрогнули, а Дезире рассказывала, в каком ужасе она была и о своей попытке к бегству.
Инки обращались с ней не жестоко, считая ее ценностью. Они несли ее аккуратно, как могли, но совершенно отказывались разрешить ей идти. Постоянно они давали ей отдохнуть, поили и кормили.
— Сушеной рыбой? — с надеждой спросил я.
Дезире кивнула с жуткой гримасой, и Гарри расхохотался.
Потом пришла очередь рассказать о ее авторитете.
Ее принесли к королю, и она стала предметом большого любопытства. Легко понять, что ее красота и белизна кожи пробудили в нем сильнейшее восхищение. Он оказывал ей большое уважение. А она играла роль богини, показывая самое большое презрение к его благосклонности и его персоне.
Здесь ее рассказ стал уклончивым и расплывчатым.
И когда на нее налегали с вопросами, она избегала их.
Она объявила, что ничего не случилось, ее кормили и обласкивали, ее не оскорбляли и не проявляли пренебрежения.
— Это очень плохо, — сказал я с улыбкой. — Значит, я ошибся, сказав «ваше величество»?
— Фу! — сказала Дезире. — Это не остроумно. Мне было интересно, но сейчас уже скучно. И…
— Что?
— Я… не знаю. Они мои. Если понимаете, что я имею в виду. Если вы меня спросите… а я вижу вопрос у вас в глазах, друг мой Пол, я довольна. Если я навсегда отрезана от мира, пусть будет так. Да, они непривлекательны, но они сильны. И боготворят меня.
— Дезире! — закричал Гарри в изумлении, я сам был ошарашен.
— Почему нет? — спросила она. — Они мужчины.
Кроме того, мы не можем вернуться. Со всем вашим умом, месье Пол, как вы найдете солнечный свет? Остаться — это необходимость, мы должны взять все из этого, и я повторю, я довольна.
— Это жутко, — сказал Гарри, резко поворачиваясь к ней. — Довольна? Ничего подобного. Вот что я скажу тебе… Пол и я найдем выход, и ты идешь с нами.
Вместо ответа, Дезире рассмеялась, смехом, который просто говорил: «Я сама по себе и никому не подчиняюсь».
Это была одна из самых любимых карт этой красивой женщины, и самой сильной. Она победила Гарри.
Он долго смотрел на нее в молчании, а глаза его приняли выражение, которое нельзя видеть другим мужчинам. Это было предательство мужского пола и триумф женщины.
Вдруг он упал на колени перед ней и схватил ее руку. Она попыталась уклониться от него, он обнял ее за талию.
— Ты меня не любишь, Дезире? — закричал он, ища губами ее рот.
Дезире перестала сопротивляться.
В этот момент я услышал звук, очень слабый звук у себя за спиной.
Я повернулся.
Король инков стоял в проходе, глядя на любовников горящими глазами.
Глава 11
Визит короля
Если бы это не было так опасно, я бы рассмеялся во весь голос, видя то, что я прочел в глазах короля. И было ли это крайне смешным? Дезире Ле Мир вызывала его интерес, притом что за ней охотились все великие и могущественные господа Европы. А в глазах было именно это.
Я пропел срочное предупреждение, — но было уже поздно: глаза короля уставились на Дезире. Она оттолкнула Гарри, и тот, раздраженный, вскочил, потом, обратив внимание на выражение ее лица, все понял, резко повернулся и выругался, так как тоже увидел нарушителя покоя. Я не знаю, насколько напряженной была ситуация, если не брать во внимание утверждения Дезире. По его глазам было видно все, в них была ревность, а когда сильные мира сего ревнуют, это опасно.
Но Дезире достойно встретила ситуацию. Она осталась сидеть на гранитной скамье не двигаясь, и, когда она взглянула на нас с холодным спокойствием, в ее глазах не было ни капли смущения. Но, зная ее, я видел, как мысли молниеносно сменяли друг друга в ее голове. Ее взгляд перешел на фигуру в дверях, и, приказывающим движением, воистину королевским по простоте, она протянула руку королю инков и согнула ее в кисти.
Как послушная, тренированная обезьяна, он проскакал разделяющее их пространство, схватил ее мягкую белую руку своей громадной лапой и коснулся губами ее пальцев.
И это все, но оно могло сказать о многом тем, кто знал предысторию. Я помню, мне пришла на ум история о Дезире в Париже. Герцог Беллармин, впоследствии регент Англии, однажды пришел к ней в шикарную квартиру на улице Жонтер, конечно обставленную им самим, и застал это небесное божество развлекающимся с неким Жюлем Шаво, молодым и красивым поэтом. Он начал зло упрекать ее и поносить.
«Месье, — сказала Дезире с видом разгневанной королевы, после того как он закончил, — вы меня утомляете. Малыш Шаво развлекает меня. И вы знаете, я никогда не отказываюсь от того, что считаю необходимым в развлечениях, и именно сейчас вы очень скучны».
И благородный герцог, побежденный огненным взглядом и этими ужасными словами, распрощался, расшаркавшись, после того как получил благосклонное разрешение зайти на следующий день.
Вкратце: Дезире была неотразимой, покорение короля инков стало всего лишь еще одним триумфом, и не самым выдающимся.
Я перевел взгляд на Гарри и увидел новую опасность. Он смотрел на инка глазами, в которых бушевало пламя, и подозрение было готово перерасти в уверенность.
Я сказал ему:
— Гарри! Держись!