Авантюристы. Книга 5
Шрифт:
– Пошлите за ним, пусть явится за мукой и сюда заглянет. Сначала ко мне, потом вот с такой карточкой за мукой. Без нее не выдавать. Сегодня, господа коммерсанты, эта визитка стоит ровно столько, сколько по ней отпущено товара. Кредит не ограничен. Советую открыть кладовые. Сегодня их выметут подчистую. Чего нет у вас, найдем в других лавках. Свободны, господа,– коммерсанты побежали в лавки, чуть ли не на руках унося своего первого эксклюзивного клиента, с визитной карточкой Михаила. Мальчишка вцепился левой рукой в сапожника, правой в бакалейщика, визитку
Через час у дверей в квартиру №6 стояла толпа народа разных возрастов, пола, вероисповедания и социального статуса. Проще всего было разобраться с караульными, которые претендовали на незначительные суммы и получили их тут же у дверей, предъявив оповещенных кредиторов.
Впустив в квартиру кредиторов и предупредив их, что квартира продана и уже не является собственностью вдовы усопшего банкира, парни отдали им на «растерзание» Пульмана с идиотским совершенно текстом завещания, который его огласил и поздравил с возвращением денежных средств. Кредиторы искренне радовались тому, что им тут же было выдано под расписку счастливым наследником.
– Леди и джентльмены!– кричал радостно Эммануил, раскупоривая очередную бутылку французского шампанского и выстреливая пробкой уже в не принадлежащий его семье потолок.– Прошу, леди и джентльмены,– леди присутствовала здесь в единственном числе – та самая «клушка в перьях». Получившая свои кровные, она несколько успокоилась, но перья на ее шляпе топорщились по-прежнему скандально.
– Матильдочка, душенька!– лез к ней с поцелуями дружескими совершенно пьяный Эммануил.
– Уберите от меня это свинство,– возмущалась Матильда, отталкивая его от своей пышной талии.
И в этой непринужденной обстановке, всеобщего согласия и временного перемирия, квартира № 6-ть постепенно освобождаясь от буржуа, наполнялась пролетариатом. Сначала люди, самого подлого звания, толпились в прихожей и на лестнице, потом подталкиваемые сзади, оккупировали гостиную. Люди стояли плотной стеной и ждали. Ждали визитку с именем «Михаэль». Получали, грубо благодарили и уходили на кухню, чтобы покинуть квартиру через черный ход. Выйти обратно через парадный, никакой возможности не было. В подъезде в буквальном смысле «яблоку негде было упасть». И если в квартире пришедшие пролетарии вели себя тихо, то на площадке они как в поэме Маяковского, орали и «острее бритвы крыли друг друга при этом».
И эту «железную», но вовсе не «желанную» бурю, прекратил Сергей. Выйдя на площадку с трудом превеликим, впору было надевать «Завесу», он рявкнул, перекрывая рев рвущихся за материальной помощью.
– Всем заткнуться!– Люди замолчали, вытянув по гусиному шеи. И он уже нормальным голосом пояснил, что визиток хватит всем «поэтому, господа пролетарии, прекратите орать».
– Герр офицер, там весь переулок битком,– простонал кто-то.– Ближние лавочки уже раскуплены и на соседних улочках тоже. Мы беспокоимся – хватит ли товаров у торгашей.
– Вы главное смотрите, чтобы они вам списывали недоимки, и цены не заламывали в три дорога. Не отоваритесь
Уже примчались приказчики с Аувинкеля и Беккерштрассе, чтобы проверить платежеспособность герра Михаэля. Убедившись, раскланялись и помчались на пролетках обратно, чтобы обрадовать хозяев ажиотажным спросом. Кое-кто из пролетариев попытался затариться спиртным и, войдя в сговор с хозяевами лавок попросту мошенничал ничего не взяв, а тупо продав визитку торгашу за пол стоимости. Однако, такие визитки почему-то вываливались из общей кучки, предъявленных к оплате, и на них появлялось имя получателя.
– Это к оплате не принимаем,– тут же отметал их Сергей,– и так свирепо при этом смотрел на очередного приказчика или лавочника, что они не решались оспаривать принятое решение.
– Оплачиваем только реальные товары и именно первой необходимости. А вот это что?..– Сергей совал в нос торговцу «спалившуюся» визитку.– Это двести гульденов, поделенных пополам и ничем не обеспеченных. Поздравляю, герр Штамм, вы облапошили самого себя. Слух о том, что визитки имеют странное свойство фиксировать недобросовестные сделки, разнесся по окрестностям со скоростью телеграфа, и приносить такие перестали.
А народ все шел и шел до позднего вечера, и даже когда выдача бумажек была прекращена до утра, не разошелся, а устроил в переулке ночные посиделки. Благо, что ночи летние в Вене теплые и короткие.
– Мы тут, что месяц собираемся сидеть? Вся Вена сбежалась, цены уже на сто процентов из-за повышения спроса поднялись. Необеспеченная товаром денежная масса на руках у населения порождает что? Инфляцию! Миха, мы выдали уже несколько тысяч этих картонок. Сколько их там еще у тебя в загашнике?
– Тысяч десять еще. Завтра раздадим и лавочку прикроем.
– Если жандармы не прикроют,– предсказал Сергей.– Странно, что они еще до сих пор не заявились.
– Договоримся. Включай дубликатор и печатай гульдены. Франкенберговские уже кончились. Их там и было-то…
– Фальшивомонетничеством решил заняться?
– Нет. Настоящие будем выпускать. Сейчас серии и номера отслежу в Центральном банке и вперед.
Михаил вышел на площадку и его сразу обступили сидящие на ступеньках люди. Задавали вопросы и мешали сосредоточиться. Вернулся он недовольный и, махнув рукой в угол прихожей, заявил:
– Все, бумагу больше не тиражируем вообще никакую, будем выдавать талеры серебряные. Монеты в руки и толкучки сразу станет меньше. Кто-то отложит на черный день, кто-то пропьет, а казне только польза. Запустим пару миллионов за упокой души покойного банкира. К нему пусть власти и претензии предъявляют,– не поленился выйти еще раз и спуститься на первый этаж. Там опять успокоил людей, заявив, что с утра будет продолжена выдача «милостыни» по воле усопшего и при этом так «щелкал перстами», что люди сразу поверили и успокоились.