Аверс

Розга

Лев мог бы ее заставить. Он прикажет, и она сделает. По всему, Терновскому глубоко безразличны ее академические успехи. Ее бурный отказ заставил его приподнять брови, и тема увяла сама собой. У Ники мелькнула мысль, что при таком отношении человека, уверенно стремящегося занять главное положение в ее жизни, учеба покажется не такой страшной.

Они посмотрели две серии телевизионного сериала, допили вино. Мужчина разорил мешочек с орехами и выловил для Ники весь пекан и клюкву, сложив их отдельной кучкой поближе к ее краю подноса.

К составленному на работе списку практик они так и не вернулись.

Глава 10. Невеста

Ника долго жила в одиночестве, она по крупинке отстроила свою замысловатую раковину, со многими тайными и плавными поворотами, находясь еще в кругу семьи. Родственники не

могли бы ее понять, принять ее сущность, ей не стоило посвящать их. Вообще в любых обстоятельствах не стоит открывать так много. Родителям и сестрам незачем знать о сексуальных предпочтениях друг друга. К сожалению, ее сексуальное самоопределение требовало значительной перестройки и внимания, гораздо больше, чем у других. Поэтому Ника предпочитала прятаться, никому ничего не рассказывать. До того, как она ушла из дома, одиночество касалось многих сфер ее личности, она отгораживалась от родных тонкой, но постепенно нарастающей стенкой внутренней раковины. Берегла себя, спасала их. Круг ее общения лишь казался широким, стоило переступить порог, вырваться из привычного окружения и не осталось никого. Потом появился Аркадий. Внутренние течения его мыслей, так похожие на проявление животных, хищнических инстинктов, велели ему отбить Нику от стада, чтобы рвать без помех. С Никой такие меры применять не стоило, она не убежит, о помощи не попросит. Но охота пуще неволи. В не такой уж глухой деревне она осталась совершенно одна, даже знакомых легко перечесть по пальцам. Было холодно. Ника привыкла организовывать жизнь, не стремясь к общению.

Освоенные навыки не подводили ее и со Львом. Тут не хватало изнуряющей работы, нервной, под постоянные придирки домовладелиц. Оставалось слишком много свободного времени и нужно было его как-то реализовывать. Ника устраивала себе долгие прогулки, относительно новый район не мог похвастаться особой зеленью, но залив совсем недалеко. Девушка обладала поистине крепким здоровьем, вынося без малейшего чиха весенние питерские ветра с воды, иногда по ощущениям обгладывающие плоть с костей своими безжалостными порывами.

Еще до разрешения Терновского она присмотрела неподалеку маленький магазинчик, торгующий не только срезанными цветами, но и комнатными. Внутрь не заходила, шансов на согласие мужчины у нее было не много, решила не травить душу заранее. Лев согласился неожиданно легко. Ника чувствовала беспокойство, она привыкла помещать свои желания в тесную клетку и вот они оказались в огромном вольере. Выбираться из клетки страшновато, пока не совсем получалось.

Внутри магазинчик оказался больше, чем ожидалось, рассматривая наружную витрину. Узкое помещение уходило вглубь, на расстояние чуть ли не всемеро длиннее, чем короткая витринная сторона. Терновский жил в элитном районе города. Услуги здесь тоже стоили недешево и выбор поражал. Нике нравились растения, пройдя мимо холодильника с букетами и вазами, заполненными разноцветьем на любой вкус, она сразу направилась к горшкам. Долго рассматривала и выбирала. Продавщица присматривалась к ней со смешанными чувствами. Ника дорого одета, но провинциальная патина, наросшая за предыдущую пятилетку, за месяц не стерлась с нее окончательно. В Питере живут добрые люди, разительно отличающиеся от тех же москвичей или жителей курортных городков. Внезапный снобизм продавщицы полностью отвечал установкам владелицы данного заведения. Молодая женщина, Дина Станиславовна, занималась цветочным магазином походя, относясь к нему не серьезней, чем к более замысловатой игрушке, по сравнению теми, что были в детстве. Ее персонал, числом три человека, мог удержаться на работе лишь полностью, громогласно и многословно разделяя ее жизненные принципы. Никому не мешало и восхвалять ее на каждом шагу. Дина Станиславовна преклонялась перед столичными жителями, к провинции ничего плохого не имела, презирала скорее автоматически. Ее отношение отражалось на поведении менеджеров по продажам.

Ника выдавала противоречивые реакции. На названной сумме широко раскрыла глаза, заставив продавщицу практически в открытую усмехнуться, но оплатила, воспользовавшись карточкой, выданной Терновским. Выходя, заметила небольшое объявление, прикрепленное к стеклу, магазину требовалась сотрудница.

Думала об этом до самого вечера, почти на сто процентов уверенная, что Лев ей не позволит. Она не знала мог ли ее содержать Аркадий, не показывал никакого желания, вот самое верное определение, ни разу ни за что не заплатил, не принес в ее дом ничего, кроме разрухи и физической боли. Терновский проявлял прямо противоположные стремления. В его тратах на

нее прослеживалось тоже самое отношение, когда отдавал приказы — само собой разумеется. В крови, в природе, дано от рождения, даже не обязанность, а неотъемлемое право. Невольно Ника поддавалась ему с каждым днем больше. Думать о каждом куске хлеба, чем согреться зимой и где раздобыть денег ей не приходилось. Наверное, он не представляет себе женщину работающей.

Она права. Терновский всеми силами бы стал противиться, вздумай она заняться какой-нибудь тяжелой работой, выматывающей нервы, отнимающей бездну сил и времени. Хотя против работы в общем смысле не возражал. Так устроенно современное общество. Работа подразумевает под собой огромный пласт жизни, и главное, знакомств, общения.

Возвращаясь домой, Лев взял за привычку пользоваться звонком. С первого раза прошло довольно дней, ему не разонравилось. Дверь открывает красивая девушка, ждала его, становится теплее от одного воспоминания, что говорить о самом ритуале. Ника и не замечала, бежала к дверям с удовольствием, ближе к тому часу, когда он обычно приходил, обосновывалась в гостиной рядом и чутко прислушивалась, поглядывая на вход. Терновский ей очень нравился, и она вполне серьезно продолжала считать, что их связь не продлится долго. Сегодня она сварила борщ, по всем правилам. Запекла свеклу в духовке, долго варила говяжью косточку, добавила в бульон полгорсти красной фасоли, капусту пришлось использовать свежую, а навар подкислить лимонным соком. Задвинула подальше вглубь холодильника судки с ресторанной едой. Нарезала сало небольшими брусочками, очистила зубчик чеснока, отрезала пару кусков хлеба, пододвинув тарелку поближе к тостеру. В холодильнике нашлась банка хорошей сметаны. Все готово.

Терновский прямо с порога сгреб ее, подхватив под попку и поцеловал взасос, будто неделю не виделись. Ника вздохнула глубже, когда ее коснулись загребущие лапы, на попе у нее проступило достаточно синяков.

— Еще чувствуется? — самодовольно улыбнулся Лев, достоверно зная и так. — Чем будешь кормить? Как день провела?

Ника шла за ним по квартире. Маршрут не меняется, первым делом душ, остальное позже. Ника рассказала про цветы и Лев пошел на них смотреть, одобрительно хмыкнул над зелеными листочками, торчащими из земли и в довесок покивал на них, полностью одобряя. Они казались ему совершенно бессмысленными, но зачем расстраивать девочку? Борщ принял с таким воодушевлением, словно ему половину жизни отказывали в деликатесе. На самом деле неголодная публика предпочитала нечто поизысканнее, крем-супы в основном. Собственно, в их ресторане готовили борщ в новом прочтении — ингредиенты перебиты блендером, украшали листиками мяты. Эксперимент Терновскому не понравился, Бояринов поржал, но из меню убрать не велел. И ведь люди ели, хвалили и заказывали снова, извращенцы, одним словом.

Весьма открытый Терновский считал, что в некоторых вещах нет ничего лучше классики. За едой Ника его не трогала, себе налила полтарелки одной жижи для вида, ложку в суп опускала редко, ей нравилось смотреть, как Терновский ест, особенно блюдо, приготовленное ее собственными руками. Одного аппетита было бы достаточно, но Лев не забывал поблагодарить, не высказывая ни малейшей критики. Откровенно домашняя еда, свежая, сваренная специально ему, искупала всякий возможный недостаток. Впрочем, Ника готовила выше среднего. Задобрив мужчину, девушка начала издалека.

— Тут неподалеку в цветочный магазин продавец требуется, — словно, между прочим, делясь новостями, сообщила она.

Терновский с ходу раскусил полупрозрачный заход и навострил уши. Нет ничего такого в работе продавщицей и на ней явно не придется батрачить от зари до зари, падая к вечеру без ног. Лев не слишком хорошо представлял себе, чем в течении дня приходится заниматься современным цветочницам, случаются в их буднях тяжелые мешки с землей, огромные ящики с цветами и многое другое. Хотя бывает работа намного более трудоемкая. Только Ника абсолютно точно в ней не нуждается.

— Ника, милая, ты можешь выбрать и закончить любой институт, техникум, колледж, — вернулся он к вчерашнему разговору. — Посмотри в сети и скажи, я устрою.

— Не надо, не заставляй, — девушка выдала ту же реакцию один в один, даже побледнела.

— Не буду, — Лев в один длинный шаг полностью сократил расстояние между ними, опустился на корточки перед сидящей на стуле девушкой и обнял ее за плечи, заглядывая в лицо. — Ну что ты, девочка. Я просто хочу, чтобы ты знала, у тебя есть такая возможность. Передумаешь, подойди ко мне и скажи, вот и все. Я хочу сделать это для тебя, но заставлять не стану. Если сама захочешь.