Август
Шрифт:
Если да, тогда он, Август, пойдёт к причастию и принесёт клятву сдержать своё обещание.
Доктор обводит глазами стены и потолок, он несколько смущён.
— Делай как знаешь.
— Вы, значит, не верите? Вот и я тоже.
— Верю, не верю — всё это не играет роли. Просто человек должен быть хозяином своего слова.
— Точно! И все, кто меня знают, знают также, что, если я что-то пообещал, значит, так оно и будет.
Доктор понимает, что ему ничего не остаётся, кроме как удовлетвориться новым обещанием.
— Попробую
Август снова растроган.
Господи, до чего ж славный человек этот доктор! Разве он уже при самой первой их встрече не доказал свою доброту? «Эх ты, бедняга!» — помнится, сказал он Августу. Потом между ними установились вполне доверительные отношения, они шутили, доктор смеялся и явно получал удовольствие от общения с моряком. Единственным предметом несогласия между ними было время, некий срок, из которого доктор не желал уступить ни одного дня. Интересно, а нельзя ли продать этому человеку акции?
Август делает первый заход:
— После того как господин доктор так великодушно обошёлся со мной, не пожелает ли он купить акции моей фабрики?
— Нет, — отвечает доктор, мотая головой. — Что это вообще за выдумка — акции?
— Ведь вы покупали у меня осенью ёлочки. И это принесло мне удачу, потому что торговля пошла куда быстрей.
— Ну, то ёлочки, — недовольным голосом отвечает доктор.
— Нет, нет, я понимаю, — сдаётся Август, — этого и требовать нельзя, право слово, нельзя. — У Августа делается несчастный и подавленный вид.
— Чего ради ты вечно занимаешься такими делами? — спрашивает доктор.
— Ну, — отвечает Август, — просто никто больше не желает этим заниматься. Разве нам не надо идти в ногу со временем, развивать торговлю и промышленность, строить фабрики и тем зарабатывать деньги, как это делается всюду? И всего-то разговору о парочке акций.
— Нет, уж лучше попроси меня о чём-нибудь другом; акции и всё такое прочее — это не для меня. Надеюсь, мы не поссоримся из-за этого. Я бы против тебя ничего не имел, если б меня не пугала мысль, что ты вот так везде разгуливаешь.
Август, уклончиво:
— Вам больше нечего бояться!
— Ну и пройдоха же ты, просто не верится, что ты в твоём возрасте... Тебе хоть спасибо за это скажут?
Август с готовностью отвечает на этот вопрос: о его возрасте речь сейчас вообще не идёт, он поставил себе целью помогать людям всюду, где бы он ни очутился, и тому подобное.
Доктор благосклонно внимает его речам и время от времени кивает. Но разговор уходит всё дальше и дальше от акций.
Август хитёр, как сатана, он всё прикинул и всё сказал, для него все средства хороши: рана на подбородке у доктора вполне могла быть от зубов, крепких, белых зубов, которые привыкли грызть древесный уголь. Может, эту рану нанесли в пылу борьбы, может, кто-то пустил в ход зубы?
Августу становится жаль этого симпатичного человека, которому не повезло в схватке. Когда б его самого не ввергали
— Нет, нормальный человек не мог так укусить доктора! Не то уж я сказал бы пару ласковых этому человеку!
Доктору ужасно неудобно, он встаёт, Август продолжает сидеть с невинным видом. Он не понимает, что ему надо уходить, или, напротив, слишком хорошо понимает.
— Как я уже сказал, — бормочет доктор, — нам, может, вовсе и не понадобится это объявление. Кстати, у тебя не так уж и много осталось недель. Но я настаиваю, чтобы этот срок ты выдержал неукоснительно, таково требование моего старого, известного профессора. Ты можешь выйти здесь. — И с этими словами он распахивает перед Августом парадную дверь.
Август медленно поднимается с места:
— Я лучше пройду через кухню, если вы не возражаете. Хочу перекинуться парой слов с Эстер. Она ведь тоже из Поллена, мы хорошо знаем друг друга, и я должен предать ей приветы от семьи.
— Как пожелаешь, — говорит доктор. Потом он вдруг задумывается, смотрит в пол, моргает. — Да, так что у тебя с этими акциями? И что за фабрику ты хочешь построить?
— Фабрику рыбной муки. Это нам сейчас нужней всего, потому что она намелет нам много денег. Благослови вас Господь, ведь уже до последнего шиллинга подсчитано, что она будет приносить сто девяносто восемь процентов дохода. В общем, решайте сами.
— Выходит, купить эти акции — великая удача?
— Таковы были и последние слова Оттесена, владельца невода, прежде чем он покинул этот свет. Он взял акций на пятнадцать тысяч.
Ну, таких денег у доктора не водится.
— Сколько стоят твои акции?
— Пятьсот крон. А фабрика уже построена, осталось только подвести её под крышу, но крышу мы настелем скоро, нас всё время работает шесть человек.
Доктор отходит к окну, бросает взгляд в зеркало, трогает рану на подбородке и говорит:
— Это ж надо, какой лишай ко мне прицепился, зуд прямо как при чесотке. — Потом, отвернувшись от зеркала, произносит: — Ну ладно, поверю тебе, возьму акцию.
— Вот и прекрасно! — восклицает Август и, видя, как доктор отсчитывает красные купюры, умолкает. Наличными вносится вся сумма.
— Жаль, — говорит доктор, — у меня всего четыреста крон.
Август:
— Это ничего не значит, ровным счётом ничего.
Доктор задумывается, садится к столу и быстро что-то пишет.
— Ступай с этой запиской к купцу, он мне одолжит для тебя сто крон.
Словом, всё получилось так, что лучше и не надо.
Август проходит через кухню, ему хочется пошутить с Эстер, но он не желает попусту тратить время, да и доктора не хочет сердить. Он во весь голос хвалит доктора.
— Надо же, купил акцию, словно это какой-то пустяк. А как вообще дела? — спрашивает он. — Того и гляди, между тобой и доктором дело сладится.