Августина лучше всех
Шрифт:
Мне представлялось, что вчерашний день выжал из меня все эмоции, но это оказалось не так.
— И ваша тоже! — вскричала я и вытащила ноги из-под одеяла. — Я сейчас же напишу дяде, и он приедет! Вы думаете, он просто так не женился?!
— Погоди, коза. — Рука крестной ухватила меня за лодыжку. — Никаких больше глупых писем! Вот, держи.
На постель упала книжка в обложке, разрисованной цветами.
— Что это? — От удивления я остановилась и взяла в руки подарок. Страницы в книжке оказались не разлинованы и пусты.
—
— Маме?
— Не знаю, сохранила ли она эту привычку после, но до замужества Анна вела дневники, говорила, что записи помогают ей упорядочить мысли…
Я улыбнулась.
— Сколько я себя помню, она писала вам, и никаких дневников…
— Ну что ж, пусть у тебя будет наоборот. Пиши, и чтобы к концу этого экземпляра все твои ошибки были исправлены, — погрозила мне пальцем крестная и встала, чтобы уходить. — Ты предприимчивая девочка, думаю, справишься.
— Вы же знаете, что я все равно отправлю письмо дяде, — не без тени иронии уточнила я вслед.
— Даже не сомневаюсь.
Рука крестной уже была на ручке двери, когда я вспомнила.
— А что с Терри?
Гесса Версавия остановилась, и плечи ее заметно опустились.
— Я уже написала лучшим специалистам, мы скоро поедем в столицу, тебе не стоит об этом беспокоиться.
— Так что с ним такое?
— Армейские целители считают, что очень скоро он потеряет зрение…
Это сообщение буквально вытолкнуло меня из кровати, и через секунду я не только была на ногах, но и уже пыталась влезть в платье.
— Дайте его мне, я хочу сама посмотреть, и пусть только попробует упираться!
— Думаю, вместе мы вполне способны его даже связать, — ответила гесса Версавия с благодарной улыбкой.
И несмотря на момент, я отметила про себя, что это было бы очень даже кстати, если Лось опять полезет целоваться.
Воспоминание о случайном поцелуе на секунду накрыло меня с головой, и, ощутив стремительно розовеющие уши, я попыталась проскочить мимо крестной, не привлекая внимания к этому факту.
К Терри в комнату я все же вошла одна, попросив гессу Версавию не смущать пациента. Лось в этот момент сидел в кресле у полузанавешенного окна, читая газету. Мое явление его крайне удивило.
— Ты позволишь мне тебя осмотреть?!
— Это вместо доброго утра? Мне раздеться? — усмехнулся он.
— Не нужно, там ничего интересного, — покривила душой я и решительно направилась к креслу.
Терри закрылся от меня газетой.
— Мая… Августина, или как тебя там…
— Тина, для друзей, — пошла я на небольшую уступку, пытаясь отобрать свежую прессу.
— Не надо. — Он перехватил мою руку и добавил абсолютно серьезным тоном: — Неужели вы с матушкой думаете, что я не обошел всех мало-мальски сведущих целителей? Если бы было лечение, я бы его нашел, от этого зависела моя судьба.
— И, не найдя решения, ты затеял глупую дуэль? — прямо спросила я.
— А что мне оставалось? Провести оставшиеся годы жалким калекой на попечении у семьи? В минуту разрушилось все: все перспективы и желания. И за тот поцелуй прости… На секунду подумалось, что вряд ли меня кто-то поцелует… потом.
Мне пришлось сделать над собой действительно серьезное усилие, чтобы не поддаться жалости.
— Я тебя поцелую, если дашь себя осмотреть и окажется, что действительно помочь ничем нельзя. — Терри попытался возразить, но я перебила: — Вот специально приеду с Иланки и поцелую! Хочешь расписку?
— Пожалуй, я поверю на слово, — хмыкнул Лось. — Считаешь себя лучше всех целителей империи?
— Ну не всех… А вдруг я лучше тех, к кому ты ходил? Никогда не знаешь…
— Всем бы твою самонадеянность. Ну давай. — Он отложил газету и уставился на меня в упор.
Впервые я отметила, что радужки у него похожи на грозовое небо с желтыми росчерками молний, и смутилась от столь пристального внимания.
— Закрой глаза, пожалуйста.
Терри послушался, а я наклонилась и положила пальцы на его виски.
Диагностика проходит легко, когда знаешь, где искать. Постепенно истончающиеся ниточки, ведущие к глазам, я обнаружила очень быстро, поймала ощущение запущенного процесса разрушения… Хотелось пару секунд поразмыслить, но пациент нетерпеливо заерзал.
— Тебе больно от яркого света? — спросила я, чтобы немного его отвлечь.
— Нет, но иногда на солнце перед глазами появляются радужные круги, и зрение… будто сужается. Если бы не это, я бы остался на службе до самого конца.
— Понятно…
Понятно, почему никто не смог ему помочь. Материковое целительство сродни грубому молоту — может бухнуть уйму энергии в определенную часть организма, чтобы тело за счет появившегося гигантского ресурса самостоятельно решило проблему. Это отлично работает с ранами, ушибами и разрывами и гораздо хуже с другими болезнями. Случай Терри был из тех, когда организм самостоятельно ничего восстанавливать не будет, изъян уже был заложен в него при создании.
На Иланке иначе. Работа их целителей сродни тонким инструментам, пригодным разве что для ювелирных украшений. Бануш верят, что все на свете состоит из мельчайших невидимых песчинок и задача лекаря в том, чтобы выстроить их в правильном порядке, как изначально было задумано природой. Не знаю, правда это или нет, но то, что творил целитель, к которому меня водила Гусма, поражало воображение.
Если бы мы только знали это раньше, если бы не испытывали такого предубеждения к «дикарям», как называли островитян многие эрландцы, мои родители были бы сейчас живы. Отец излечился бы от болезни легких, а мама не подорвала бы здоровье, подпитывая его своей силой…