Авиация и время 2008 06
Шрифт:
Однако в 3 часа ночи 6 декабря 1945 г. Эриха Варзица выкрали из его квартиры в американском секторе оккупации четверо советских военнослужащих и отвезли в тюрьму Берлин-Телтов. Он исчез, и никто из близких и друзей не знал, где он находится. С того дня жизнь моего отца превратилась е сплошные страдания. Каждую ночь в течение многих недель его допрашивали, 4 раза переводили из одной тюрьмы в другую. На допросах главное внимание уделялось его работе по ракетным двигателям и реактивным самолетам в Пенемюнде и на заводах Хейнкеля. В то время Пенемюнде, как и весь Восток Германии, был в руках у русских, и они были достаточно хорошо осведомлены о его прошлой деятельности.
10* Всего на Не 178V1 было выполнено не более 20 полетов. (Прим. перев.)
Взлетает
Эрих Варзиц в кабине Не 178 (кадр кинохроники)
На банкете после первого взлета Не 178. Второй слева – Эрих Варзиц. первый справа (спиной к окну) – Эрнст Хейнкель
Тем не менее, обращение с отцом поначалу было неплохим – до тех пор, пока он не отказался подписаться под обязательствами сотрудничать с русскими по развитию их ракет и реактивных самолетов в течение 5 лет. По условиям этого «контракта», он должен был работать на ведомственной квартире в Москве с ежемесячной платой 6500 руб. После этого отказа обращение с ним стало поистине средневековым: например, его сутками держали в холодных угольных ямах. Он думал, что уже никогда не увидит своего дома. В конце 1946 г. отец отклонил последний ультиматум, и его осудили на 25 лет принудительных работ, отправив в печально известный лагерь № 7525/13 в Сибири.
«Мы ехали при температуре -40° в практически открытых вагонах. – говорил отец. – Заключенные умирали каждый день. Их тела выбрасывали прямо на снег. После 35-дневной поездки почти без еды я прибыл в Сибирь очень ослабленным. Там меня заставили работать на одном оборонном заводе, причем рабочий день длился 18 часов. Когда каждую ночь опустошенные и голодные заключенные, преследуемые волками, возвращались в лагерь, нередко возникали жестокие драки за ломоть хлеба. Несмотря на то, что сами русские имели недостаток в еде, простые сибиряки иногда закатывали нам под забор несколько картофелин или луковиц. Но спустя несколько лет жизнь в плену стала, если так можно выразиться, налаживаться, особенно это касалось тех немцев, которые умели сделать что-то полезное буквально из ничего. Например я наловчился делать абажуры для ламп, за каждый из которых получал по небольшой корзине картошки. Что это была за роскошь! Вскоре русские смягчили мой режим, я получил более легкую работу в прачечной. Там же работала и очень популярная в свое врев Германии оперная певица Вагнер. Мы иногда пели вместе, пока она не уехала домой».
В лагере отец подвергался постоянным допросам. В 1949 г. русский генерал прямо сказал ему, что он никогда больше не увидет своей родины. Однако 6 апреля 1950 г. Эриха Варзица отвезли во Франкфурт-на-Одере и выпустили. Он вместе с большинством бывших пленных вермахта был освобожден в результате вмешательства федерального канцлера Конрада Аденауэра.
После возвращения из лагерей отец вновь занялся собственным бизнесом, пока в 1965 г. не «удалился в Альпы», как он сам выражался, – перебрался в тихую, уютную Швейцарию. В апреле 1983 г. его постиг инфаркт, который и стал причиной смерти, последовавшей 12 июля того же года в городе Барбенго. Через 5 лет после этого печального события, в письме от 14 апреля 1988 г. фон Охайн писал моей матери: «В последние годы я часто спохватывался, что вновь и вновь думаю об Эрихе Варзице. Я все еще восторгаюсь им. Я все больше убеждаюсь, что ему принадлежит важнейший вклад в быстрое развитие жидкостно-ракетных и турбореактивных двигателей для пилотируемых самолетов. Я думаю о его храбрости и самозабвенной преданности делу. Его портрет в
В завершение хочу сказать, что мой отец рисковал своей жизнью, чтобы испытать принципиально новую реактивную силовую установку, которая совершила революцию в авиации. Он первым летал и на первом турбореактивном самолете, и первом самолете с жидкостным ракетным двигателем. Таким образом, он является одной из наиболее значительных личностей, заложивших основы развития авиационных технологий на многие десятилетия вперед.
Владимир Заблоцкий, Анатолий Овчаренко/ Киев
Фото предоставлены авторами
Бомбы на Гибралтар
О значении Гибралтара как британской военно-морской базы и крепости говорить не приходится – именно здесь находился ключ к Средиземному морю. Особенно большое значение приобрела «Скала», как называли Гибралтар и сами англичане, и их противники, в годы Второй мировой войны. Утрата крепости могла грозить Великобритании непредсказуемыми последствиями: от осложнения морских перевозок до потери всех ее тогдашних владений на Средиземном море.
Готовя захват Гибралтара, нацисты рассчитывали привлечь к этой стратегически важной операции испанцев. Это фактически означало втягивание Испании в войну, но добиться от генерала Франко такого шага не удалось.
Как известно, другой германский союзник Италия объявила войну Великобритании и Франции 10 июня 1940 г. В планируемой операции по захвату «Скалы» роль ее Вооруженных сил сводилась к минимуму – проведению обстрелов с моря и нанесению ударов с воздуха. Однако и это сделать было непросто. ВВС Италии (Regia Aeronautical располагали бомбардировщиками FIAT BR.20, Savoia-Marchetti SM.81 и SM.79, радиус действия которых не позволял достигнуть Гибралтара и вернуться на свои базы. Но в Риме не собирались отказываться от участия в столь престижной с политической точки зрения операции и нашли достаточно оригинальное решение. Роль своеобразного стратегического бомбардировщика отвели трехмоторному транспортному само лету Savoia Marchetti SM.82, отличавшемуся значительной дальностью полета.
9 июля 1940 г. в итальянский Центр экспериментальной авиации (Reparto Sperimentale) в Гульдонии прибыли 3 первые переоборудованные SM.82. Каждый из них имел бомбоотсек, способный вместить четыре 400-кг бомбы. Оборонительное вооружение состояло из трех 7,7-мм и одного 12,7-мм пулеметов Breda-Safat. В свой первый боевой рейд на Гибралтар они стартовали 17 июля в 19.40. Ради обеспечения дальности действия нагрузку сократили до четырех 250-кг бомб. 18 июля в 03.40 итальянские военные самолеты впервые пролетели над Гибралтаром. По воспоминаниям участников этого налета, несмотря на военное время, англичане вели себя довольно беспечно. Британская база даже не была затемнена, и экипажи получили возможность прицельно сбросить бомбы на портовые сооружения. Застигнутая врасплох артиллерия ПВО не успела открыть огонь. Позже стало известно, что в результате налета погибли 4 человека, в т.ч. трое гражданских.
Этот скромный успех вдохновил итальянцев на повторную акцию. 25 июля три SM.82 стартовали с аэродрома Альжеро. На этот раз британская ПВО смогла повредить один из самолетов, что, впрочем, не помешало ему возвратиться на свой аэродром. По окончании ремонта самолет присоединился к двум другим SM .82, базировавшимся к тому времени на аэродроме Десим- моману (Кальяри) на Сардинии. Все три «Савойи» включили в состав 32-го бомбардировочного стормо (авиаполк).
Вечером 20 августа в очередной рейд на Гибралтар направились два SM.82. Первой стартовала машина м-ра Луччини. Через несколько минут за ней последовал самолет к-на Россалди, который сбросил на цель все 4 бомбы и следующим утром возвратился на свой аэродром. Экипажу Луччини увидеть родные берега было не суждено, он погиб вместе со своим самолетом, сбитым огнем ПВО. Этот случай побудил итальянцев прекратить налеты на «Скалу», и 11 сентября, получив распоряжение свыше, командир 32-го стормо п-к Галио издал соответствующий приказ.