Авианосцы Евразия против Америки
Шрифт:
Это был «Арк Ройял», готовившийся поднять авиагруппу и створившийся с линейным крейсером «Энсон». «Двух зайцев одним залпом, – мелькнуло в голове у подводника. – Мне никто не поверит…».
Корпус «U-47» вздрогнул. Прин выпустил все четыре торпеды из носовых торпедных аппаратов: «Арк Ройял» шёл тридцатиузловым ходом, что увеличивало вероятность промаха, да и попадания одной торпеды маловато для такого гиганта.
В лучший авианосец Ройял Нэйви попала всего одна торпеда. Две другие прошли мимо, а четвёртая угодила в корму «Энсона» (акустик «U-47» потом утверждал, что слышал металлический лязг от удара торпеды о корпус крейсера), но не взорвалась. [22] Гюнтер Прин скрипнул
22
В нашей Реальности в ходе Норвежской операции отказы взрывателей торпед попортили немало крови немецким подводникам и спасли не один английский корабль.
Однако хватило и одной торпеды. «Арк Ройял» начал быстро крениться на правый борт. Попадание торпеды пришлось в единственное на корабле отделение динамо-машин, и вскоре все генераторы были затоплены. Прекратилась подача электроэнергии – погас свет, но главное – обесточились водоотливные и перекачивающие насосы: невозможно стало ни откачать воду из затопленных отсеков, ни спрямить крен. Эсминцы, подошедшие к борту гибнущего великана, попытались подать на него энергию от своих электростанций, но эта операция требовала времени, которого не хватило.
Возрастающий крен, помимо угрозы опрокидывания, таил в себе и другую опасность. На борту «Арк Ройяла» находилось свыше семидесяти самолётов – тридцать шесть «авосек», двадцать два «скуа» и четырнадцать «фулмаров», – и большинство из них были заправлены и вооружены. «Суордфиши», поднятые на полётную палубу, при увеличении крена скатились за борт и упали в море, но самолётам, стоявшим на ангарной палубе, падать было некуда. В темноте, при тусклом свете аварийных фонарей, техники пытались закрепить сползающие машины, однако возрастающий крен сводил на нет все их усилия. И в конце концов «скуа» с подвешенной бомбой сорвался с места и врезался в «суордфиш», под фюзеляжем которого висела торпеда…
«Это был ад, – вспоминал один из спасённых с «Арк Ройяла». – Взрывы раздавались один за другим, горящий бензин тёк по палубе, всюду валялись обломки и обгорелые трупы. Дым, чёрный дым, и огонь, огонь, огонь…».
Авианосец стал похож на сказочное чудовище, то и дело выдыхавшее струи пламени. Спасти корабль было уже невозможно, и сэр Джон Тови отдал приказ снять с него экипаж. Но и это оказалось не так просто: очередной взрыв на «Арк Ройяле» накрыл подошедший к нему эсминец «Хесперус» ураганом стальных обломков, выкосившим десятки людей на его палубе. Эскортным кораблям удалось спасти меньше половины команды «Арк Рояйла»…
«Арк Ройял» вскоре после попадания в него торпеды с «U-47»
Тем временем затопление отсеков продолжалось – вода просачивалась через швы и повреждённые переборки. Пылающий авианосец валился на борт и оседал, засасываемый Норвежским морем. В 16.15 его полётная палуба встала под прямым углом к поверхности моря, а в 16.33 «Арк Ройял» затонул – «вошёл в огненные врата Валгаллы», как сказал бы гауптманн Вольфганг Липперт, случись ему видеть это зрелище.
Гибель «Арк Ройяла» с авиагруппой на борту лишила Флот метрополии половины оставшихся у него крылатых машин и перечеркнула все планы адмирала Тови. Теперь он мог бросить в бой всего полсотни ударных самолётов с «Глориес» и «Фьюриес» – тридцать три «суордфиша» и девятнадцать «обожжённых», – причём без истребительного прикрытия: все уцелевшие «фулмары» утонули вместе с «Арк Ройялом», а десяток «морских гладиаторов», переживших бой с «беовульфами», нужны были для хоть какой-то защиты британских кораблей от воздушной атаки – преследуя Хохзеефлотте, Флот метрополии к утру должен был оказаться
Командующего Флотом метрополии ждал ещё один неприятный сюрприз. Самолёт-разведчик, следивший за северным соединением немцев, был сбит «беовульфами», успев сообщить по радио, что атакован германскими палубными истребителями. Палубными – это означало, что второй германский авианосец не только не выведен из строя, но и располагает боеспособной авиагруппой, в составе которой вполне могут быть не только истребители, но и бомбардировщики с торпедоносцами. «Граф Цеппелин» принимает на борт до полусотни самолётов – значит, немцы смогут не только растрепать ударную волну англичан и сорвать её атаку, но и нанести Ройял Нэйви ответный удар (не сегодня, так завтра). А у Хохзеефлотте всё-таки шесть дредноутов против четырёх английских. И ещё эти немецкие субмарины…
Сэр Джон Тови не любил уравнений со многими неизвестными. Риск был слишком велик – адмирал очень хорошо знал, что значит для Англии её флот, и какими последствиями чревата его потеря. Командующий Флотом метрополии отменил повторную воздушную атаку Хохзеефлотте и приказал своим кораблям ложиться на обратный курс: удачный бой надо вовремя прервать, пока он не обернулся поражением.
Капитан цур зее Эрих Гедеке, командир «Графа Цеппелина», действовал правильно, несмотря на контузию, полученную при взрыве английской бомбы, отправившей в небытие адмирала Бема. Приняв все германские самолёты, находившиеся в воздухе после окончания английской атаки, он уже через час снова поднял в небо на патрулирование шесть наскоро заправленных истребителей, которые сбили британский разведчик. Освобождая место для более ценных машин, он приказал сбросить за борт восемь «ландскнехтов» – самолёты, наносившие удар по Флоту метрополии, возвращались, и по мере того, как их моторы жадно дохлёбывали последние капли бензина, «беовульфы» и «берсерки» вынужденно садились на воду. Несколько машин утонуло, однако «Цеппелин» всё-таки сумел принять на палубу шесть бомбардировщиков, семь истребителей и семь торпедоносцев. В 16.10 Гедеке доложил адмиралу Кюмметцу, что авианосец имеет на борту сорок семь самолётов, пригодных для боевого использования: восемнадцать «берсерков», пятнадцать «физелеров» и четырнадцать «беовульфов». Уже темнело, но ни Кюмметц, ни Гедеке не сомневались, что на следующий день бой продолжится.
Однако новый бой не состоялся: гросс-адмирал Редер, потрясённый гибелью «Петера Штрассера» и «Тирпица», потопленных авиацией, и не располагавший точными данными о потерях Ройял Нэйви, приказал эскадрам Хохзеефлотте возвращаться в Вильгельмсхафен.
Бритты поспешили объявить бой в Норвежском море своей победой. Справедливости ради следует признать, что «по очкам» англичане действительно выиграли – утром 8 ноября Хохзеефлотте потерял ещё и повреждённый «Заксен», шедший шестиузловым инвалидным ходом и перехваченный подводной лодкой «Труант» под командованием капитан-лейтенанта Хатчинсона. Англичанка всадила в искалеченного ветерана три торпеды – Британия, когда-то считавшая субмарины «оружием слабых», в период между войнами всемерно развивала свой подводный флот.
Командующий кайзермарине навестил в госпитале раненого Лютьенса.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Гюнтер? – спросил Редер, глядя на посеревшее лицо командующего 2-й эскадрой, обрамлённое белизной бинтов.
– Хочу, – ответил Лютьенс, и в глазах его вспыхнул горячечный блеск. – Авианосцы, герр гросс-адмирал, авианосцы!
А неделю спустя в Петрограде на расширенном чрезвычайном заседании Морского Технического комитета академик Костенко заявил:
– Итоги недавнего боя в Норвежском море между немцами и англичанами заставляют пересмотреть концепцию, согласно которой линейные корабли являются основой морской мощи. Я предлагаю прекратить строительство наших линкоров, заложенных на стапелях, а на достраивающихся единицах существенно усилить зенитное вооружение.