Авиатор: назад в СССР 12
Шрифт:
В профессионализме местной группы руководства я не сомневаюсь. Соответственно, кому-то другому были адресованы слова руководителя полётами.
— 243й, я Саламандра, набор 1500. Займите зону ожидания.
Борзов отвернул вправо и перевёл самолёт в набор. В эфире шёл плотный радиообмен между экипажами и руководителем полётами. Хмурые облака начали понемногу расходиться и сквозь них стали пробиваться лучи солнца.
— Не наблюдаете, принял. 315й, в секторе 170–210 нет посторонних? — запросил руководитель
— Визуально никого. На локаторе тоже, — отвечает 315й.
Похоже, что недалеко от нас орудует нарушитель. У данных модификаций Су-27К стояли РЛС Н001. Их максимальная дальность обнаружения не более 100 км.
А на нашем борту поставили новую РЛС «Паук-МЭ». Мне было всё прекрасно видно и на дальности в 160 км.
— Сергеевич, у меня… а что это на индикаторе? — спросил Борзов по внутренней связи, когда я поменял режим работы РЛС.
— Это называется бортовой локатор. У нас с тобой он помощнее, чем на Су-27К.
— И мы собираемся кого-то высмотреть?
Пока Борзов продолжал удивляться, я заметил на локаторе метку от достаточно большого самолёта и… ещё одну, отделившуюся от него.
Первая мысль была, что самолёт-разведчик «Орион» скинул радиогидроакустический буй. Но уж слишком большой буй! Да ещё и летит он в нашу сторону.
— Саламандра, 088му. Наблюдаю. Один большой и один маленький. Разделились, — доложил я на корабль и передал координаты меток.
— Понял, вас. Внимание, всем бортам на посадку.
В воздухе четыре экипажа, взлетевших с корабля. Чтобы нам всем сесть, понадобиться не менее 10–12 минут. А если верить расчёту на локаторе, то через 9 минут противник выйдет в район авианесущего крейсера.
— Саламандра, 088й, меньшая метка снизилась и следует с курсом 140°. Дальность 115.
— Мы не наблюдаем, — вышел в эфир один из лётчиков, выполнявший заход на посадку.
Пока нет, но я-то вижу.
Руководитель полётами дал нам команду снижаться. Борзов не стал тормозить и резко начал менять высоту. Тут же на локаторе метки исчезли. Я продолжал менять положение антенны, чтобы снова обнаружить неприятеля.
Ничего, кроме как отследить его, мы сделать не можем. У нас даже пушка не заряжена.
— Саламандра, 088му, дальность 100. Скорость большая, — доложил я.
Думаю, это явно не разведывательный самолёт. У меня сразу возникает вопрос: почему здесь ещё нет товарищей из авиации ПВО? До аэродрома Бельбек, где и находится полк истребителей, рукой подать.
Первый наш самолёт зашёл на посадку. Сейчас он освободит посадочную палубу и начнёт заходить второй.
В это время мы как раз заняли высоту 600 метров. Корабль слева от нас, но ощущение надвигающейся проблемы меня не покидает. Подвернул антенну локатора и вновь обнаружил цель.
— Продолжает следовать в наш район, — тихо доложил я, но кроме как «понял», ничего больше не услышал.
Как назло, в это время и погода улучшилась. Вышло солнце, и теперь для противника будет ещё проще обнаружить район работы нашего авианесущего крейсера. За ним-то он и охотится. Сфотографировать хотят, не иначе!
— Дальность 60, — продолжил я.
— 088й, вам на посадку. Альма уже в курсе, — ответил мне руководитель полётами, дав понять, что на аэродром Бельбек уже передали информацию.
— Они вылетели? — но мне никто не ответил.
Борзов зажал кнопку выхода на связь со мной, и я почувствовал его тяжёлое дыхание. Он что-то бормотал, но разобрать сразу, не получилось.
— Не вылетели, верно? — услышал крайние слова Георгия.
— Похоже на то.
Второй самолёт, взлетавший с корабля, уже сел. Третьему ещё даже не дали команду выполнять заход.
Метка продолжает приближаться. На экране локатора его очень хорошо видно. И ничего сделать нельзя. Пройдёт сейчас над палубой, сфоткает, а потом наши будут разбираться, как такое произошло.
— И мы ничего не сделаем? — спросил у меня Борзов.
— Выполняем указание руководителя полётами. А у тебя другое предложение?
— Можем их пугануть.
Отчаянный парень! Ещё бы сказал на таран его взять. И это на новом самолёте, которых в стране не так уж и много.
Судя по метке на локаторе, самолёт-нарушитель всё ближе и ближе. Я поднял голову, пытаясь разглядеть его. Ещё немного, и он покажется.
Надо что-то решать.
— Саламандра, 088й. Цель на локаторе наблюдаю. Прошу разворот на курс 340°.
— Запретил, — громко ответили мне в эфир.
Такими темпами никто никого не перехватит. Только я собрался взять на себя управление, как меня опередил Борзов.
— Наблюдаю постороннего. Выполняю перехват, — сказал он в эфир и направил самолёт в направлении приближающейся к кораблю метки.
Включились форсажи. Почувствовался небольшой рывок назад, и вот мы уже набираем скорость, пытаясь перехватить нарушителя. Давно не было такого напряжения! Представляю, каково сейчас Борзову. Он в своём предыдущем полку никогда не вылетал на перехват!
— Знаешь, что делаешь? — спросил я.
Появилась мысль, что надо бы его остановить. Если сейчас что-то пойдёт не так, нас могут и наказать. Авианосец и так скоро увидит весь мир. Но вдруг у этого самолёта совсем не разведывательная задача?
— Выполняю демонстративные действия по отношению к противнику, — ответил мне Борзов.
Голос Георгия звучал уверенно. Даже азартно! Нахлынул на него адреналин.
— Он однозначно на предельно-малой идёт, — подсказал я и включил органы управления вооружением.