Авиатор: назад в СССР 5
Шрифт:
— Чего сами?! Я модуль свой искала. Приехала с совещания в дивизии, а меня около входа оставили, а куда идти не знаю. В темноте не определишь, где чьи палатки и модули, — чуть не плача, топала Вещевая. — А вы в меня кидать… и чуть не за…
— Ну не так уж прям, что я хотел в вас попасть, — оправдывался я и решил подойти к ней поближе.
— Не смейте и шагу делать! После этого, вы для меня как офицер закончились окончательно, — махала руками Ольга, поправляя свой бушлат.
— Оль, ну ладно тебе… оу, — остановился
— Да? А кто меня застрелить хотел? И не я начала первой бросаться! И вообще — спокойной ночи! — крутанулась Ольга на месте, и направилась к санитарному пропускнику.
«Прекрасный» романтический вечер сорвался на первой же кружке чая. Ох, и лукавит Ольга Онуфриевна, по поводу потери ориентировки в нашем жилом городке! Как будто не слышала и не видела, как стучат по деревянной доске Гуськов и Бажанян. Но не это самое плохое сейчас, пока я иду обратно в свой модуль. Самое плохое, что я порвал тапочк, и пока бежал. Не зашивать же их, а найти новые будет не так уж и просто.
Проходя мимо одного из модулей, я увидел выпрыгивающего из окна мужика с голым торсом и в серых кальсонах. По белобрысой голове и ехидному смеху узнал я в нём товарища Барсова.
— Маркуша, может, ещё? — промурлыкал из окна женский голос.
— Извини родная, служба у меня. Завтра заскочу, — махнул он рукой и, накинув шевретовую куртку, пошёл в сторону нашего жилища.
И когда он успел свалить? Я выходил из комнаты, он ещё зубы чистил в умывальнике. Наверняка готовился к вечернему «марафону».
Пройдя несколько метров, Марк Барсов присел на какую-то лавочку, чтобы закурить. В этот момент и я проходил мимо.
— Чего шарахаемся, Родин? — бросил он мне, прикуривая сигарету.
— Вечерняя прогулка. Полезно для мужского здоровья, между прочим.
— Ага. Ты лучше бы занялся непосредственным развитием мужского здоровья, а то в старых девах так и будешь ходить, Серёга, — усмехнулся он, поправив воротник на куртке.
Не стал я отвечать на эти выпады, и решил идти дальше. Надеюсь, не узнает о его похождениях комэска. Иначе расстроится на счёт будущего зятя.
— Завтра смотри у меня, Родин. Не мешай мне планочку себе заработать. Мы с комэской на большую задачу полетим в паре, — выплёскивая всю свою гордыню, сказал мне вдогонку Марк.
— А ты за орденами сюда прибыл? Думаешь, так всё просто? — повернулся я к нему.
Вот же засранец! Пользуется расположением Буянова, чтобы соваться везде, где можно отметиться. Жадный до наград оказывается Барсов.
— Не всё тебе зарабатывать висты. Дай и другим банконуть.
— Если так хочешь, лети и зарабатывай награды. Только идиотом не будь, ладно? Не забывай, что ты в команде работаешь, а не за себя одного.
Марик поменялся в лице и встал со скамейки. Подойдя
— В команде неудачников, как наша эскадрилья — лучше пусть на земле сидят, чем мешаться будут, мне работать. Ты тоже полетал бы в районе аэродрома. Потренируешься, а потом на бомбёжку полетишь, — закончил своё шептание Марк и пошёл дальше.
Какая же тварь завелась в коллективе! Хорошо, что это слышу только я, а то завтра бы улетел отсюда Марик. А по приезду рапорт на перевод сказали бы писать ему.
Какой-то вечер получается странный! Друг давний объявился, но пообщаться не можем пока. Привлекательная девушка, которая ко мне, видать, неровно дышит, пришла сама и получила вдогонку, бросок кружкой. И напоследок, вечерняя речь перед завтрашними вылетами от Марка, в которой он себя сравнил с Чкаловым и Нестеровым, а остальных в эскадрильи опустил до уровня неудачников.
Лучше пойти спать и не думать о плохом.
Я сел в кабину раньше всех, чтобы проверить точность всех координат, выданных вчера штурманом. Задача была достаточно простой — зайти в район Панджшера, обнаружить кишлак Гарм, находящийся высоко в горах и положить туда весь наш боекомплект.
Лететь сказали звеном с четырьмя ОФАБ-250 у каждого под крылом.
Буянов ведущий группы. В составе Мендель, Барсов и я.
— Родин, ты чего там уселся? — крикнул мне Гаврилович, подойдя к самолёту.
— Иван Гаврилыч, пересчитать решил наш с вами полёт.
— Делать тебе нечего, — выдохнул Буянов, утирая пот. — Жара начинается, а всего только конец апреля.
Что верно, то верно. Аэродром теперь начинал разогреваться до температуры выше 30°С. Представляю, что будет потом, когда такая температура установится по ночам.
Буянов отработал с нами весь «пеший по лётному», чтобы удостовериться в нашей готовности. Меня же продолжали одолевать сомнения в точности координат цели. Немного они не сходились.
— 711й, ответь 717му, — запросил я в эфир Буянова.
— Ответил, 717й.
— Координаты странные. Немного не соответствуют карте цели.
Гаврилович взял небольшую паузу.
— Уверен? — спокойно спросил он, повернув ко мне голову в своей кабине. Его самолёт стоял рядом с моим. Так что очертания его лица можно было разглядеть, пока он маску не пристегнул.
— 711й, это Окаб, почему руление не запрашиваете? До взлёта десять минут, — запросил в эфир руководитель полётами.
И правда, что мы сидим? Пока будем рулить, я пересчитаю, и возьмём поправку. Ничего сложного.
— 711й, группой выруливаем, — дал команду Буянов, и все по очереди начали рулить к предварительному старту. — Считай, 717й.
Пока я считал, в эфир пару раз влезал Марик со своими предложениями. Суть их была в том, что всё посчитано верно, и соответствует карте цели.