Авиатор: назад в СССР 7
Шрифт:
— Давай, — махнул он рукой. — Я, вообще, брезгливый к такого рода отварам, но ваш напиток попробую.
Ох, и зря он это сказал! В глазах Гусько тут же взыграли огоньки. Наш замполит, похоже, проработал план мести тыловику.
— Ну как, товарищ полковник? — спросил Савельевич, когда тыловик выпил залпом кружку кваса.
— Очень хороший! Надо девок заставить в столовой такой приготовить, — довольно улыбнулся Хватов.
— Вот-вот, а то мухи задрали уже, — сказал Гусько и картинно стал махать рукой над открытым
— Как… мухи? — спросил полковник, подавляя в себе отрыжку.
— Ну а как же? Квасок удался, вот паразиты и слетаются, — расстроено вздохнул Гусько. — Мы уже привыкли к этому.
Всем было уже тяжело сдерживаться, чтобы не заржать. А мне даже становилось жаль полковника. Всё же, с миром пришёл.
— Прив… ик… привыкли? — снова удивился Хватов и уже с трудом удерживал себя от рвотных позывов.
— Мухи — это ещё не так страшно! Вчера полкружки опарышей с бака снял, а сегодня мышь еле спас, чтобы она не нырнула внутрь, — продолжил говорить Гусько, и тут не выдержал такого давления Хватов.
Стоит ли сказать, что в машину он не шёл, а бежал. Вроде успел до момента, когда ему стало совсем плохо.
Наутро я смог передать письмо через штурмана Ан-12, экипаж которого решил заночевать в Шинданде. Оказалось, что это был тот самый экипаж, который я прикрывал во время налёта на Джавару. Штурман меня чуть не расцеловал около самолёта. Я его понимаю, сам запомнил тот день, когда мой МиГ был сбит ракетой, и пришлось катапультироваться. До сих пор боли в спине напоминают.
Поговорить у нас не получилось, поскольку мне уже надо было идти к самолёту. Вылет на сопровождение у нас был строго по времени.
— Сергей, всё сделаем! Если надо, то и привезти сможем твою Олю с Осмона, — сказал мне командир экипажа.
— Везти, думаю, не нужно. Пообщаться нам надо просто, а военной корреспонденцией письмо будет долго идти, — ответил я, потихоньку надевая на себя подшлемник и шлемофон.
— Мы завтра вернёмся. Ответ можем тебе передать, — сказал штурман.
— Если можно, цветы купите Ольге. По возможности, — сказал я, ощупывая себя по карманам. — Блин, деньги оставил в укромном месте.
— Так, лейтенант, мы всё сделаем. Должны по гроб жизни за твой поступок, — похлопал меня по плечу командир экипажа.
Пожелав доброго пути друг другу, мы разошлись по своим самолётам. Свой борт я осматривал сегодня более тщательно. Хоть, Дубок и готовил мой МиГ-21 к вылету, но проверить лишний раз не мешало.
— Елисеевич, как твоё здоровье? — спросил я у него, принимая конфету наудачу.
— Да нормально. Царапины! — отмахнулся он, поправляя мне подвесную систему, когда я занял место в кабине. — Аккуратнее. Говорят, сегодня работы будет много?
— Посмотрим, — улыбнулся я и стукнулся с Дубком кулаками.
В соседнем самолёте сидел Мендель, который сегодня был моим ведущим.
— Готов, 216? —
— Так точно.
— Янтарь, 215й парой с 216 м готов к запуску, — запросил разрешение у руководителя полётами Паша.
— Запускайтесь. Время взлёта — 15 минута текущего часа.
— Понял. Запускаемся 216й.
Машина послушно начала включаться в работу. Стрелки приборов закрутились, табло замигали. Через несколько минут, проверив механизацию и режимы работы двигателя, я был готов вырулить.
Первыми пошли выруливать Су-25е. Их задача была обозначить основные цели для работы и подтвердить наличие духов в горном районе Кокари-Шаршари. Нам же предстояло прикрывать самолёты дальней авиации, которые будут работать по другим целям на западном направлении.
Вслед за «грачами», как принято называть Су-25е, начали выруливать и мы. У коллег-штурмовиков боевая зарядка мощнее наших ракет малой дальности.
— 311й, парой готов к взлёту, — запросил ведущий «грачей».
— Ждать! — громко крикнул в эфир руководитель.
Что-то опять пошло не так у командования. Сейчас будут перестановки.
— 215й, Янтарю, — запросил Менделя руководитель полётами, когда мы стояли перед полосой в ожидании взлёта штурмовиков. — Вам смена задачи. Работаете «крышей» для пары 311го. Как приняли?
Паша не отвечал сразу, поскольку переваривал абсурдность команды. Чтобы прикрывать штурмовики, нам нужно вооружение для работы по земле, а у нас только ракеты «воздух-воздух».
— Янтарь, у нас только ракеты, — подсказал Паша, намекая, на номенклатуру вооружения у нас на точках подвески.
Действительно, мы сейчас несём только ракеты Р-60 и Р-13. Не по дувалам же ими стрелять.
— 215й, взлёт рассчитывайте после пары 311го. Зона дежурства 101, — дал нам указание руководитель полётами.
Командование «настаивало» на выполнении этой задачи. А номер зоны означал, что мы будем кружиться всего в 10 километрах от границы с Ираном.
Через минуту мы уже набирали указанную высоту 3000 метров для дежурства и шли с курсом в район населённого пункта Ислам-Кале.
— 216й, скорость 500, под собой наблюдаешь? — запросил меня Валера, обращая моё внимание на идущих ниже штурмовиков.
— Наблюдаю, — ответил я, выдерживая своё место в паре.
Ещё через 10 минут штурмовики вышли на линию боевого пути. Пошёл стандартный радиообмен перед нанесением удара по наземной цели.
В такой ситуации просто кружишься в зоне, осматривая пространство. Самое плохое, что и поговорить нельзя. Забьём эфир. Вспоминаю те полёты, когда я летал на «спарке». Можно было, и полюбоваться красотами этого дикого края гор и пустынь.
В эфире слышу, как выполняют Су-25е первый заход на цель. Потом второй и третий. Следом прозвучал доклад об успешном выполнении задачи.