Аврора, или Утренняя заря в восхождении
Шрифт:
102. Я беру в свидетели небо и землю, что я выполнил здесь то, что
Бог открыл мне как свою волю.
103. Таким образом, царь Люцифер превратил сладкую воду в своем теле
в кислую остроту, намереваясь в своей дерзости править ею во всем
Божестве. И он зашел так далеко, что достигает в мире сем этою
остротою в сердца всех тварей, а равно и в зелень, и в траву, и во
все -- как царь и князь сего мира.
104. И если бы не было во всей природе мира сего еще Божественной
любви и у нас, бедных людей и тварей, не было бы в битве возле нас
Победителя, то все мы в одно мгновение погибли бы в адской мерзости.
105. И потому справедливо поем мы: "Посреди жизни объяты мы смертью;
куда бежать, где найти спасение? К Тебе, Господу Иисусу Христу, к
Тебе одному!"
106. Вот Он, победитель в борьбе, к кому мы должны бежать, царь наш
Иисус Христос: в Нем любовь Отца, и Он с Божественной властью и
силою борется против возжженной мерзости ада.
107. К Нему должны бежать, и Он сохраняет любовь Божию в сем мире во
всем, иначе бы все погибло.
Надейся лишь, молись и жди, Недолгий остается срок, И царству
дьявола конец.
108. Вы, философы и юристы, делающие из Бога диавола и говорящие,
что Он хочет зла, дайте здесь снова ответ, чтобы увидеть, сможете ли
вы отстоять свое дело? А если нет, то пусть будет осужден также и
кислый дух в Люцифере как губитель и враг Бога и всего Его небесного
воинства.
Глава XV
О ТРЕТЬЕМ ВИДЕ,
ИЛИ ОБРАЗЕ, ГРЕХОВНОГО НАЧАЛА В ЛЮЦИФЕРЕ
Третий дух в Боге есть горький дух, возникающий в молнии жизни: ибо
молния жизни восходит в сладкой воде в результате трения терпкого и
жгучего качеств; тело молнии весьма кротко пребывает в сладкой воде
как свет, или сердце, сама же молния вся дрожит, а от испуга, и
огня, и воды, и терпкого духа она становится горькою, проходя через
начало воды, в которой она восходит.
2. Так же молния, или неистовый испуг, или горький дух, пленена в
терпком качестве, и прославлена, и высокорадостна в ясном свете в
терпком духе, и она теперь есть подвижность, или корень жизни, и
образует в терпком качестве или делает раздельным слово, так что в
теле возникает мысль или воля.
3. И этот высоколикующий и радостный дух бывает теперь весьма
похвально и прекрасно использован в Божественном салиттере для
образования: ибо он движется преимущественно в звуке и в любви, и к
сердцу Божию ближе всех в рождении, и связан с ним в радости, ибо он
и сам есть источник радости или восхождение в сердце Божием.
4. И нет здесь иного различия, кроме только того, какое бывает между
телом и душою в человеке: тело знаменует собою семь неточных духов
Отца и душа знаменует Единородного Сына Бога Отца. ["Дух души
знаменует сердце Божие, а душа -- око Божие в первом Начале, как
разъяснено в третьей книге о Троякой Жизни Человека".]
5. Подобно тому как тело рождает душу, так и семь духов Божиих
рождают Сына; и подобно тому как душа, будучи рождена, есть нечто
особое и, однако, связана с телом и не может пребывать без тела, так
и Сын Божий, будучи рожден, есть нечто особое и, однако, не может
пребывать без Отца.
6. Теперь заметь: точно таким же образом состояло горькое качество и
в Люцифере и не имело никакой причины и никакого побуждения для
своего восстания; но оно последовало безумному высокомерию терпкого
качества как отца своего и также возомнило, что будет в своем виде
господствовать над всем Божеством, и в своем восстании зажглось.
7. Когда же оно приняло участие в рождении душевного духа в теле, то
дух стал в этом виде яростным, колючим, неистовым, зажженным,
горьким как желчь и раздирающим духом, истинным качеством адского
огня, существом совершенно яростным и враждебным.
8. Когда же этот дух в душевном духе из сердца Люцифера и его
легионов воззрел в Божество ["то есть ввел волю свою в него, как в
родительницу"}, то это было не что иное, как только раздирание,
терзание, жаление, умерщвление и ядовитое жжение. Об этом говорит
Христос: "Диавол -- лжец и убийца искони и не убывал в истине"
(Иоанн. 8, 44).
9. Люцифер же мнил, что тем самым он будет выше Бога, что никто не
сможет владеть и править так устрашающе, как он, и что все должно
будет преклониться пред ним; он хотел духом своим властно
господствовать во всем Божестве, как царь над всем: будучи самым
прекрасным, он хотел быть и самым могущественным.
10. Но он отлично видел и ведал кроткое и смиренное существо в Боге
Отце; к тому же он отлично ведал также, что Божество от вечности
пребывало в подобной кротости и что в подобной же Божественной
кротости надлежало рождать и ему, как доброму и послушному сыну.
11. Но так как он был образован таким прекрасным и славным, подобно
некоему царю в природе, то, уязвленный своим прекрасным обликом,