Аврора на теплоходе
Шрифт:
– И обо мне, – заявил Сократ.
– За тобой присмотрит папа, – сказал папа, и они оба исчезли в своей каюте.
– Ну вот, – сказала мама, – а теперь, Аврора, постарайся заснуть, у тебя был долгий и утомительный день.
На широкой постели лежать удобно, а тут ещё и мама устроилась на своей кровати, так что они были вместе, почти рядом. Мама перед сном чуточку почитала, а Аврора заснула сразу. Она спала несколько часов, но потом проснулась оттого, что вроде бы встала на голову, хотя ни разу даже не шевельнулась, что было очень странно, ведь в следующий
Но тут же с маминой постели раздался глубокий вздох.
– Авророчка, как это ужасно.
– А мне кажется, интересно.
– Я вроде бы не больна, – сказала мама, – но стоит только пошевелиться, как мне сразу становится плохо. Попробуй подать мне мою сумочку и стакан воды. У меня кружится голова. Надо выпить таблетку. Я забыла принять её вечером, понимаешь? Держись на ногах твёрже, Авророчка!
Мама включила свет, и обстановка каюты стала ещё более странной. Теперь уже не только Аврора, но и вся каюта ходила ходуном, словно совершая странные упражнения.
Аврора, держась за кровать и как можно шире расставив ноги, стала качаться вместе с каютой. Потом она ухватила сумочку и стакан. Налить в него воды сразу не удалось, стакан не хотел качаться вместе с каютой, и Авроре всё время приходилось смотреть в него, чтобы не расплескать воду. Наконец маме удалось взять стакан.
– Спасибо тебе, Авророчка. Теперь ложись. Как же мне повезло, что ты оказалась рядом.
В дверь постучали. Авроре вновь пришлось встать. В двери стоял папа с Сократом на руках. Лицо у папы побелело как мел, но Сократ спал спокойно и мирно.
– Вот и я, Аврора, – сказал папа. – Положи его, пожалуйста, к себе! Мне сейчас с ним не справиться. Мне сейчас справиться бы с самим собой.
И папа быстро исчез в своей каюте.
– Мы сейчас сядем каждый на разных концах кровати и будем плавать на волнах вверх и вниз, – предложила Аврора Сократу.
– Ага, – согласился он. – Это весело.
И он приплыл к Авроре, после чего Аврора приплыла к нему.
Мама лежала с закрытыми глазами и не понимала, как её дети могут в такой обстановке играть. Но хорошо, что они играют. Во всяком случае, они с ней, если ей что-нибудь понадобится.
Аврора с Сократом долго играли в свою игру, но постепенно стали скатываться друг к другу всё медленнее, пока наконец судно не прекратило свои упражнения, и Аврора с Сократом заснули и встали утром уже совершенно отдохнувшими. Аврора взглянула на маму, но та натянула одеяло на голову и полностью под ним скрылась.
– Мама, – позвала Аврора, – ты проснулась?
Мама не отвечала, но Аврора видела, что она ещё глубже зарылась в одеяло и, значит, разговаривать не хотела.
– Пойдём навестим папу! – прошептала Аврора Сократу.
– Ага, – ответил он и напустил на себя таинственный вид. Он сам не мог бы сказать, почему он это сделал, но всегда, когда Аврора что-нибудь шептала ему, это означало, что она хочет сообщить ему что-то очень важное, и он ужасно это любил.
Они пошли к папе и попробовали его разбудить. Они долго будили его, и наконец-то он пробормотал:
– Идите поешьте чего-нибудь, я сегодня, наверное, пропущу завтрак.
– Идём! – звала его Аврора. – У нас что-то случилось с мамой.
– Мамы нет, мамы нет, – повторял Сократ. – Идём, – прошептал он, придвигаясь поближе к папе и глядя ему в глаза.
– Хорошо. Я иду. А где мама? Наверное, она вышла на палубу глотнуть свежего воздуха. Неплохая идея. Я приду сию же минуту. Только что-нибудь на себя накину.
Когда они вошли к маме в каюту, она лежала и плакала, она даже забыла накрыться с головой одеялом.
– Ох, что же это случилось? – спросил папа. Мама снова попыталась натянуть на голову одеяло, чтобы никто не видел, как она плачет, но папа задержал её руки и сказал: – Плакать под одеялом душно. Не стесняйся и скажи, что тебя расстроило.
В самом деле, что же случилось с мамой? С ней, такой деловитой и всегда спокойной. Нос у неё покраснел даже больше, чем у папиной мамы, когда та провожала их на поезд. Всхлипывая, мама попыталась им объяснить:
– Что с нами будет, Эдвард? Помощницу судьи в Нурланне не должно тошнить на море. Уж лучше бы я поступила на работу в Бесбю, как советовала твоя мама. Представь себе, я вхожу в зал суда и падаю в обморок… Что с нами будет?..
– Ты зря тревожишься, милая. Я ведь тоже этой ночью не был на высоте. Больше того, мне было гораздо хуже, чем тебе. Но морская болезнь проходит. Мы ведь с тобой настоящие сухопутные крысы.
– Да, но вот Аврора не болела совсем. И Сократик тоже.
– Мы в это время играли, – вмешалась Аврора.
– Вот именно, – сказал папа. – Но я, кажется, знаю, что нам делать. Если подумать, это так просто.
Мама тут же всхлипывать перестала, а Аврора с Сократом перебрались на её кровать и сели рядом с папой.
– Когда мы приедем в Нурланн, мы построим рядом с домом качели. Но не такие маленькие, как для детей. Нет, мы построим их высокие и вместительные. Днём пускай на них качаются дети, но вечером, как только стемнеет, мы будем раскачиваться на них вверх и вниз до головокружения. И постепенно привыкнем к качке. Мы избавимся от морской болезни и будем играючи переносить любые волны.
Мама лежала, глядела на него, а потом засмеялась, хотя до сих пор потихоньку плакала.
– Прекрасно, Эдвард. Это самое умное, что я до сих пор от тебя слышала.
Папа тоже засмеялся, а Аврора с Сократом не смеялись: над качелями смеяться не стоило. Это же такое замечательное устройство! Они могут на них играть. И не расстраиваться, что не знают никого из детей Нурланна.
«Гага» даёт гудки
Семья Теге оделась, прошла вдоль кают и взобралась по лестнице с гладкими коричневыми перилами в кают-компанию. Там были длинные окна по всем стенам, множество красных и синих кресел, а пол немного поднимался в середине зала.