Аврора
Шрифт:
Перепуганный возница в обнимку с вором завернули в ближайший переулок, а Ирэн еще переваривала прощальный взгляд Лопотуши. Сочувственный он был какой-то. Сочувственный, но жесткий.
«Будто родитель, перед тем, как дитя наказывать, — оценила девушка, — Но злости той, что в начале, уже нет. Значит все правильно сделала».
Площадь до управления она пересекла быстро. Забавно было смотреть на себя со стороны. Эдакая мещаночка, с примесью дворянских кровей, спешащая по своим делам.
— Цык-Цок, —
Через парадное не пошла, а кивнула служаке возле полосатой будки и нырнула в кованную приоткрытую калитку, тот глазами только понимающе заморгал.
— Цыок-Цоук, — отзвучалось эхо сводчатой арки. — Аджыссь, — скрипнули-бахнули за спиной двери. — Цонд-цонд, — бубнила лестница.
Коридор. Поворот. Кабинет Сергея Васильевича.
Петр Афанасьевич встревоженно выскочил из-за стола, будто на пружинах.
— Нельзя пока, Ироида Семеновна, — как-то виновато заговорил он, — Сергей Васильевич с человеком работает. Сказал не пускать никого.
— Задержанный? — интересовалась Ирэн, с удовольствием улавливая флюиды от молодого мужчины, — «Не соврал Сергей Васильевич, нравлюсь я ему».
— Нет, — смущенно улыбался секретарь, понемногу наливаясь смущенным румянцем, — Нашего ведомства человек, по Уфимскому вопросу.
— Тогда скажи все-таки, что здесь я и чай пью, раз уж по Уфимскому делу заседаем, — распорядилась Ирэн.
— Точно чаю будете, Ироида Семеновна? — неожиданно и совсем по-детски сконфузился секретарь, — Я налью сейчас и Сергея Васильевича позову.
Руки Петра Афанасьевича ходуном ходили, пока он управлялся с заварником, чашкой и серебряной сахарницей.
Девушка же наоборот наслаждалась редкой минутой мужского внимания и не пустого-показного, а именно того, когда в каждом движении мужчины есть смысл.
— С Антоновским подъехали? — задал неожиданный вопрос Петр Афанасьевич.
— С Антоновским? — просыпала от неожиданности сахар на скатерть Ирэн, — Вовсе нет, а с чего взяли?
— Ну, — замялся мужчина, — Вчера-то он вас подвозил.
— Ах это, — засмеялась девушка, — Я в магазине у него была за покупками, а потом он и сам неожиданно явился. Нас же Сергей Васильевич на приеме у полицмейстера знакомил. На обед в ресторацию пригласил. Мы же на приеме кой-чего не договорили. Так вот и получилось приятное с полезным, а потом он меня до управления подвез…
Судя по взгляду, объяснение полностью удовлетворило молодого офицера. Даже осанка стала другой.
«Забавно, — рассуждала Ирэн, — Вроде секретная служба, а что личное, так прямо на лице у каждого написано. Чувственные все как институточки».
Перед глазами пробежала целая череда персонажей от Ефейки, Антохи и Хитрована до последнего разговора с Лопотушей.
«Почему в наше время таких эмоций нет? — хлебала терпко-сладкий напиток Ирэн, — Будто выцвело все …»
Тем
— Ироида Семеновна, — воодушевленно начал сыщик, — Давно ждете?
— Стакана чаю не выпила.
— В любом случае пока ждать! — Азартно распорядился Зубатов будто гвоздь забил, — Ждать и никуда не отлучаться! Чай пить! Компанию вам Петр Афанасьевич составит. О Богдановиче есть что новое? — заглянул он в глаза, — Обещали повспоминать…
— Есть, и немало.
— Отлично! — топнул в нетерпении сыщик, — А нам, Ироида Семеновна, повезло! Очень повезло! — наклонился он доверительно, — Помните нашу телеграмму на управление о некоем Раскине? — потянул он ее за рукав сторону коридора, сбавляя голос.
— Да.
— Ну, так я с ним как раз сейчас беседую, и мне нужна будет ваша помощь. — Продолжил сыщик уже за дверями. Девушка как могла, изобразила полную готовность, — Когда мы будем выходить, вам с Петром Афанасьевичем придется встать за портьеры, так я прошу вас в нарушение всех инструкций глянуть на этого фрукта. Может, по истории вашего времени он несимпатично где проходил? Сильно уж скользкий тип, и вопросов много по Уфе задает, будто интерес у него там какой. Как бы не ошибиться нам…
— Я, конечно, посмотрю, — шепнула Ирэн, — А Петр Афанасьевич как же?
— Ну, вы уж постарайтесь, Ирочка, — моргнул сыщик, — тем более он неровно к вам дышит. За одной портьерой же прятаться будете.
«Скотина», — выдохнула про себя с чувством Ирэн и утвердительно кивнула, мол, чего уж теперь, сделам-сделаем.
Прошел еще час, потом еще.
Наконец стук не стук.
«Царапанье какое-то», — успела еще подумать Ирэн, как сильная рука Петра Афанасьевича потянула ее за портьеру.
— Идемте, Ирочка, и тише, — шептал он.
— Как тут пыльно, — ахнула за портьерой Ирэн, размахивая руками, — Петр Афанасьевич, вы хоть обнимите меня, чтобы я не со всех сторон перемазалась, — и, не дожидаясь ответа, притянула мужчину к себе за плечи, — Обнимайте сейчас же, — командовала она, — не стойте столбом!
Мужчина как-то нерешительно взял девушку за плечи.
«Вот уж скромные какие на мою голову», — фыркнула та про себя и скомандовала, — Спину-то мне руками прикройте что ли от пыли!
Петр Афанасьевич деланно-громко закашлялся и шепнул, — Штору, штору плотнее.
«Сигнал, — поняла Ирэн, — Сейчас пойдут» — Да, да, задергиваю — прошептала она мужчине в самое ухо, заставив того дрогнуть, и чуть раздвинула щелку в портьере.
Скрип дверей. Первым вышел Зубатов, поворачиваясь так, чтобы гость вышел прямиком на обзор.
Коренастая фигура. Котелок. Дорогой костюм.
Такое надменное выражение пухлых губ Ирэн не спутала бы ни с кем, тем более именно сегодня утром она уже видела фотографию этого человека.