Аврора
Шрифт:
«В любое время, Ирка, мы твой дом, — звучали еще слова Хитрована в голове у девушки, — Ночлег, защита. Главное, чтоб и ты нас не забывала. Мы теперя совсем как семья…»
Пролетка еще цыкала по камушкам ночного Ойска, выбивая парадную чечетку из мостовой.
«Забавно, — рассуждала Ирэн, — Все хорошо, и цокот этот праздничным становится, а до разговоров последних наверняка бы по-другому совсем звучало…»
Дорога в думах промелькнула быстро. Звездное весеннее небо, задернутое
Парень на облучке, когда девушка назвала ему «Церковь святого Пантелеймона», понятливо моргнул и молча ткнул пальцем к себе за спину. Мол, садись. По дороге глянул еще пару раз с интересом, но вопросов не задавал.
Острый купол храма явился на ночном небе неожиданно. Ирэн в думках за дорогой не следила, а как увидела церковь, хлопнула возницу ладонью.
— Стой! Я здесь сойду.
— А до дому-то чего? Среди площади останешься?
— Вдруг я еще кому сегодня интересна? Подъедем, а там полиция будет. Уезжай давай!
Парня упрашивать не пришлось, он, как Ирэн сошла, исчез в ночи, будто его и не было.
«А точно — был ли он? — прислушивалась к темноте Ирэн, — Ни цокота тебе, ни шума пролетки. Наверное, с мостовой на грунтовку повернул, — догадалась она, — Вот грохот сразу и пропал…»
Как зашла в свою улицу, увидела, что окна квартиры слабо подсвечены лампой.
Неожиданно девушка услышала фырканье лошади и разобрала около своего дома экипаж.
«Ждут, — сказала себе она, — Интересно, кто?»
Вспомнилась история о воровском сходе и присутствии там вора, зараженного революционной идеей. Решила ридикюль с бумагами оставить в палисаднике, куда и зашла через боковую калитку.
«Неровен час, еще кто бумаги эти ловит», — прислушивалась Ирэн.
Судя по храпу, возница явно лежал в экипаже и спал, «пуская пузыри». Тоненькие рулады и свист хорошо обозначали его ночные видения.
Сунула сумочку за куст при входе.
«Пять минут и ясно всё будет, — рассудила девушка и шевельнула браунинг, удобно устроившийся на ноге.
Лестница. Приоткрытая дверь. Тихий говор.
«Опасности нет, — поняла Ирэн, — Так кто же у нас в гостях?»
Прислушалась.
Мужской голос. Еще один.
Тихонько прошла до прихожей и затаилась. Двери Арининой комнаты были плотно затворены, но из-под них виднелась лишь тонкая полоска света.
«Тоже не спит», — оценила Ирэн и пошла к прикрытой двери.
— У нас, Михаил Михайлович, — произнес ровный знакомый голос, — Выхода-то все равно нет, а Ироида Семеновна сильно нас выручит, если бумаги сегодня добудет.
«Зубатов меня ждет, — оценила девушка, — И какой-то Михаил Михайлович. Антоновский?» — сомневалась она. Слишком уж неожиданно было бы видеть его у себя в гостях.
— А если случится с ней что?
«Точно Антоновский», — узнала голос девушка.
— Если случится, тогда
— Да не о бумагах я сейчас! Неужели вам Ироиду Семеновну не жалко?
— Ироиду Семеновну? — удивился сыщик, — Ах ну да, понял о чем вы. Простите. Я же как-то говорил вам, насколько грубеешь на нашей работе. Люди пешками становятся. А вы-то, не влюбились ли часом, батенька? — вдруг засмеялся по-товарищески Зубатов, — Вон глянули на меня, как шрапнелью выстрелили!
— Ладно, скажу, и только вам, потому что знаю: черствость ваша на важной для всех нас службе получена, — как-то торжественно отозвался купец, — Ироиду Семеновну я полюбил, как увидел. Почему и на обман пошел, потому и здесь сейчас нахожусь. Но прошу вас, Сергей Васильевич, теперь знать и помнить: обмолвитесь кому, про чувства мои и заговор наш с вами — стреляться будем! А угробите Ирочку, так сам вас достану!
«Ирочку, — оторвалась от дверей девушка, — Любит! Как увидел, так и полюбил… Эх…»
Когда Ирэн пришла в себя, то поняла, что была где-то не здесь. То состояние, что свалилось на нее после слов купца, описать бы она никогда не смогла.
Нежность. Сладкий полет и неясные грезы. Ощущение, что ты кому-то нужна больше жизни.
Неожиданно девушка поняла: у нее к Антоновскому тоже есть необычное чувство, вот только понять его она смогла только сейчас. Она казалась себе сейчас маленьким ребенком, настолько тонким, и легким-радостным подарком оказалось это состояние.
«Нужно еще послушать», — говорила ей вторая половинка, но девушка ничего не могла с собой поделать и опустилась на край табуретки, очень кстати оказавшейся возле входа.
Как пришла в себя, в обстановке ничего не поменялось, лишь закрытые двери и бубнеж мужских голосов.
«Зайти нужно аккуратно, — поняла девушка, — Чтобы не поняли, что я слушала».
Обратный путь по лестнице. Ридикюль под кустом уже покрылся росой от первой весенней травы.
«На погоду», — улыбнулась Ирэн.
Постояла-подумала, завернула за угол и, подобрав под ногами камушек, кинула его в окно служанки.
— Цык, — отозвалось через мгновение оконное стекло.
Силуэт мелькнул сразу.
«Не спала», — оценила девушка.
— Ироида Семеновна? — зашептала в темноту служанка, — Вы?
— Кто в гостях у нас? — почти не таясь и вполголоса интересовалась Ирэн. Ночная игра с открытыми картами нравилась ей куда больше, чем жутковатый воровской «замес».
— Антоновский и полицейский какой-то с ним.
— Тогда ничего страшного, я захожу. Не говори им, что иду я, — развернулась ко входу девушка.
Брякнули за спиной створки окна.
Не таясь, она затопала по лестнице, но мужчины так увлеклись разговором, что ничего, видимо, не услышали.