Автобаза
Шрифт:
Ласточка набрала обороты и, выкинув в небо геометрически правильное кольцо сизого дыма, легко поползла к трассе. Надо было наверстывать график.
Глава 26
ПОЛКОВНИК РОЗИН
За глаза его никто не называл даже Юрием Николаевичем. Грозен. И все этим сказано. Новичков обычно пугали: "Сегодня полковник грозен, смотри не попадайся..." Но как избежать встречи, если следовало первым делом нанести визит начальству и доложить о прибытии. И лопотали невнятно: "Явился в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы... у вас в управлении..." В глазах полковника появлялось бешенство.
–
– скрипел полковник. Новичок пугался пуще прежнего.
– Являются привидения, русалки и лешие... Так с кем?
– Не знаю. Их много было.
– Сколько? Пять или четыре? Сколько в штатском, сколько в форме?
– Не помню...
– Ни одного в форме. Ни одного, юноша. Работа такая. И ордена надеваем только по праздникам. Портрет в кабинете чей?
Никто еще не дал полковнику правильного ответа. Дядьку в парике с буклями они не знали.
– Кто учил, как обращаться ко мне? Лысый и с бородкой?
Новенький, как правило, не решался сдать будущего коллегу.
– Понятно. Леша у нас первый хохмач. Так чей же портрет висит в отделе?..
Все, за исключением Леши, путались. А на самом деле это был портрет Фуке, французского министра полиции во времена оные.
Но ни сегодня, ни вчера, ни неделю назад, слава богу, в отдел никого не присылали, иначе начинай все сначала, с азов, а учил полковник своих подопечных так, как некогда самого учили в ГРУ: запоминать самые разные лица, уметь среди десятков ничего не значащих фактов вычленить главное, вербовать. Управление по борьбе с распространением и незаконным оборотом наркотиков региона было образовано из их прежнего подразделения - сменили название, избавились от многочисленных хозяйственников и просто неспособных работников, наладили связи с таможней, и дело пошло.
Полковник Юрий Николаевич Розин на самом деле был никакой не Розин, а бывший бравый майор Юpa, в недавнем прошлом выполнявший на Востоке ответственные задания. Во время последней командировки произошли накладки. А наказывали в его ведомстве сурово. Вот и пришлось выкручиваться. Молодых спрятал, а сам вынужден был круто изменить образ жизни. С работой оказалось труднее. Самый простой выход - смерть, иначе говоря, организация акции по собственному физическому исчезновению. План был продуман до мельчайших деталей. Оставалось только ждать удобного случая, но не следовало затягивать. Это подтвердил боевой товарищ, навестивший майора: "Юра, дело швах, надо что-то предпринимать. С чего бы это из Перми Владика вызвали?"
За Владиком ходила дурная слава. Как только пермяк оказывался в столице, с кем-нибудь обязательно происходил несчастный случай.
Его представили сибиряку. Владик выглядел добродушным увальнем, что совсем не соответствовало его специальности чистильщика. Майор прикинул рост, вес, индивидуальные особенности приезжего и остался доволен. Даже цвет волос и радужка глаз были сходны, а на медальоне - та же группа крови.
Неподалеку от проходной открылась довольно приличная забегаловка. Сотрудники подружились с хозяином заведения и могли за перегородкой, делившей зал на две неравные части, прилично пообедать, потрепаться о шахматах и рыбалке, а то и сговориться о совместных действиях. Начальство знало о "точке", и потому раз в неделю в маленький
В тот день Юра с утра был на взводе. Собираясь в институт, завел странный и напугавший его женщину разговор. Она не знала, где он служит. Главное всегда нежен и внимателен. Правда, иногда исчезал без звонков, и тогда она терпеливо ждала, когда он даст какой-нибудь знак. Но Юра вдруг приезжал, веселый, загорелый. С подарком. Он очень любил поделки по металлу восточных мастеров. Она как-то спросила, почему майор регулярно привозит вазы, конфетницы, подносики для шербета. Юра сказал, что золотые украшения в Азии делают из низкопробного золота с большим содержанием серебра и меди, потому ценности они не представляют.
– Послушай, - осторожно завел разговор Юрий, - возможно, я скоро уеду. Надолго. Что бы тебе потом про меня ни говорили, не верь. А вообще, лучше забудь меня.
У женщины опустились руки:
– Кто она?
– Ты неверно меня поняла. Просто по роду работы мне приходится выполнять достаточно щекотливые задания, и порой на мундир может налипнуть всякая грязь.
– Юра, что ты говоришь!.. Ты соображаешь, что говоришь? Мы с тобой вместе почти пять лет. Я когда-нибудь заводила разговор о замужестве?
– Нет.
– Но любой нормальной женщине хочется прежде всего определенности в отношениях. Определенности. А я даже не знаю, куда, в какой город ты уезжаешь. Мне тридцать два. Еще не старость, но пора задуматься о будущем...
– Тебе не нужен такой, как я, - жестко оборвал женщину майор.
– Откуда вы, мужики, знаете, какие нужны, а какие - нет? Можешь уходить. Только знай - мне будет очень больно. Надеюсь, тебе тоже.
Вот и все. Поговорили.
– Я тебе позвоню.
Майор вышел, завел "шестерку" и покатил в кафе. Время приближалось к обеду. Юрий Николаевич надеялся застать там Владика - и не ошибся. Владик сидел в обществе шифровальщика. Наполовину опорожненная бутылка коньяку стояла на столе.
– По какому поводу праздник?
– спросил Юрий.
– День взятия Бастилии.
– Да. Это наш национальный праздник, - согласился майор.
– Дело у меня к тебе, капитан. С начальством договорился. Сказали, ты неплохой оперативник. У меня сегодня встреча в Тарасовке. Хочу, чтобы подстраховал. Наших могут знать в лицо, а ты из Перми, туда они не добрались. Человечек наверняка тоже подстрахуется. Вот ты на себя его и возьмешь. Мне надо знать, кто он, его адрес, ну и прочее, как полагается.
– Ладно, мужики, я пошел, мне еще текстовки бить, - попрощался шифровальщик.
Его очень удивил этот разговор. Обычно третьего в рабочие планы не посвящали. Владик предложил коньяк, но майор отказался - за рулем. Сибиряк забрал бутылку в портфель, они вышли вместе и сели в машину майора. "Шестерка" резво побежала по Хорошевке в сторону Кольцевой. Выехали на Рязанку, и Юра вдавил акселератор.
– Не гони, разве опаздываем?
– Хочу пораньше приехать. Осмотреться. На самом деле этот овраг он присмотрел уже давно. На такой скорости пробить ограждение - плевое дело. Даже выбрал сосну, чтобы не лететь до дна. Она стояла метрах в пяти ниже по склону.