Авторское право

Федорова Евгения

Может, потому, что мне вдруг стало скучно? Или потому, что я был уверен: успею перехватить управление и спасти нас. В любом случае на самом деле мы ни чем не рисковали, хотя, готов поклясться, Тверской считал совсем по-другому и, как малолетний пацан, цеплялся за консоли управления, испытывая жуткую смесь страха и детского восторга от управления настоящим космическим кораблем.

– Мощность левого тягового на три, - посоветовал я, давая запрос на Шквал на открытие грузового люка. У нас был свободен целый отсек, туда бы влез с пяток таких легких челноков, так что я особенно

не волновался. А заодно почти незаметно для Яра, скомпенсировал перебор выданной на двигатель мощности, иначе мы бы вошли в стенку отсека под углом в семь градусов, что сулило ободранные бока и погнутые внутренние переборки.

Но с моей помощью Яр успешно провел челнок внутрь. Я выпустил опоры и дал команду на посадку. Откинулся в кресле, ожидая, когда в грузовом отсеке нагнетется атмосфера.

– Ух ты!
– восхищенно выдал Яр.
– Вот это да!

Кошка из-под моих ног одобрительно взрыкнула.

Док все сделал правильно, организовав карантинную зону и развернув лабораторию. Мало ли, какой дряни мы понахватали на Мэй. Уж я точно чем-то переболел. Отсек был опечатан, и несколько часов Змей просматривал результаты и делал анализы. Досталось и кошке, но та стерпела все довольно стойко. Судя по всему, он был неприятно удивлен состоянием нашего здоровья, так что быстро не получилось. Он обозвал терзавшую меня все это время заразу каким-то замысловатым набором букв и цифр, заклеил то, что еще не поджило на спине, и накачал меня какими-то лекарствами. Спустя три часа, мы были признаны не заразными, и отпущены "под подписку о не выезде". Все же что-то доку определенно не нравилось. Он обещал закончить исследования, и сообщить.

Специально для личного пользования экипажа, по-прежнему с пометной "совершенно секретно", на борт поступила краткая подборка наиболее запоминающихся моментов наших приключений.

Честно говоря, постоянная рвота и натягивание на голову рюкзака, в попытке защититься от насекомых, популярности моему имиджу не прибавила. Самому было неприятно, как и Яру, который, отсмотрев несколько десятков минут, смачно сплюнул на ковер и выматерился. Зато наш экипаж искренне посмеивался над нами.

Кошку я прописал у себя в каюте, потому что побаивался реакции людей и завалился на кровать. Сутки проспал, как убитый, потом накормил зверюгу галетами и сам отправился на кубрик, потому что есть хотелось чертовски. От мысли о сухпаях, меня начинало мутить.

Сенди, завидев меня, засуетился и вскоре выдал настоящую отбивную средней прожарки и вареную картошку, от запаха которых я чуть не отключился. Стараясь не торопиться, по-человечески поел.

– Сенди, Тверской уже появлялся?
– уточнил я.

– Капитан не в курсе? Полковник застрял у врача, в его крови нашлась какая-то болезнь, разрушающая лейкоциты. Похоже, вместе с укусом ящера в его кровь попали какие-то бактерии...

– И как он, жить будет?

– Будет, Тверской - настоящий мужик, - с уважением сказал Сенди.

– Что, волновался за него?
– уточнил я, но кок меня неожиданно удивил:

– Ни в коем случае, ведь с ним же были вы. Вот жалость какая,

я так надеялся, что Ярослав Сергеевич поучит меня обращаться с оружием, как вы велели.

– Ничего, я уверен, что это не надолго, - подбодрил я кока.
– К тому же, есть макс и Кевин.

– Я пока потренируюсь ножи метать, - со значением сообщил мне Сенди и запустил в доску здоровенный тесак. Ну, это у него, конечно, ловко выходило, хотя полезность была сомнительная.

Поев, я отправился получать доклад о произошедшем на корабле. Рик встретил меня подтянутым приветствием в рубке, отрапортовал по Уставу, что за время нашего отсутствия на корабле ничего не произошло, все вахты неслись в необходимой последовательности, ни нарушений, ни конфликтов, аж скучно!

– На имя капитана поступило несколько писем, - сказал он, когда я отмахнулся от уставной формы.
– Пока ты спал.

– И естественно ты не прочел, - проворчал я, садясь в капитанское кресло и придвигая к себе монитор.

– Естественно не прочел, у меня нету персонального ключа, кстати, а где мой маяк?

– Сходи к нашим инженерам, пусть кто-нибудь сделает новый, тот по определенным причинам остался на Мэй.

– Потерял?
– уточнил канадец.

– Ни в коем случае. Оставил, чтобы обозначить место. Очень важное и, сдается мне, очень скандальное место.

Я открыл первое письмо. Кораблю была дана неделя на отдых, кроме того, какая-то комиссия должна была все перепроверить и подвести итоги, после чего нам надлежало прибыть на Нуарто на церемонию открытия Галактического Сафари. На приеме должны были присутствовать все члены команды.

Интересная подробность, надо сказать. А как же вахта? Ладно, с этим мы разберемся чуть позднее.

– О, а это уже интереснее, Рик, - сказал я, оторвав глаза от экрана. Сердце у меня билось часто-часто. Письмо пришло в то время, когда мы только взлетали с Мэй.
– Нас поздравляют с прохождением отборочного тура!

– Тот самый неизвестный поклонник?
– уточнил канадец.

Сидевшая на своем месте Кортни насторожено глянула из-под своей рыжей челки.

– Именно он, - согласился я.
– За нами следят. Позорище то какое.

– И ничего не позорище, - отрезала Кортни.
– Ты так мужественно спасал Тверского!

– Угу, а потом так мужественно корчился от лихорадки, - передразнил я девушку, заставив ее покраснеть.

– В любом случае, - усмехнулся канадец, - триумф или позор уже состоялись. Скажи, куда ты засунул нож?

– Пойдем в мою каюту, поговорим?
– предложил я.
– Кортни, когда тебя должны сменить?

– Лейтенант Дорова и старший лейтенант Порси через час сорок.

– Ну, ты же досидишь тут одна?
– попросил Рик.

– О, эти мужчины!
– она посмотрела на потолок.
– Вечно норовите сесть на нежные женские шеи.

– За это я освобожу тебя от следующего дежурства, вахту возьму на себя, - предложил я.

– О, так идет!
– оживилась связистка.
– С Земли приходили сообщения общего характера. Нас пытались подбодрить, но мне кажется это маловажным...