Аяжан

Сокпакбаев Бердибек Ыдырысович

— Хватит, хватит. Все садитесь, всех повезу. Место всем найдется...

Аяжан с Зауре уселись в коляску. Нурдаулет — за дедом на сиденье.

Мощный мотоцикл, рванувшись, понесся вперед. Точ­но птица летит он по ровной дороге, а когда появляются арык или ров, дедушка мгновенно сбавляет скорость.

Аяжан, не помня себя от радости, широко раскрыв жадные глазенки, не налюбуется своим дедушкой, мо­тоциклом, дорогой...

Сарыкен надел защитные очки: глаза может запоро­шить пылью. Вид в них у Сарыкена

такой важный... А поля его старой фетровой шляпы так забавно и при­ветливо дрожат, колышутся от встречного ветра.

Проехали мост над речушкой, где удили рыбу Аяжан с Оразом. Сарыкен повернул вправо. Дорога здесь проселочная. По ней ехать еще лучше — мягко-мягко. Когда нет дождей, ехать даже удобнее, чем по шоссе. Вдоль реки кружили зигзагами, потом помчались прямо впе­ред. Очень скоро начались хлебные поля. Ни конца им, ни края. Старина Сарыбай свернул с дороги и остановил свой мотоцикл у кромки поля.

Ребята спрыгнули на землю.

— Ата, вот это и есть хлеб?

— Да, это пшеница, — ответил Сарыкен.

— Ой, какая она высокая, ата, глядите, в мой рост! — поражалась Аяжан.

— Вот где здорово в прятки играть! — крикнул Нурдаулет и кинулся в пшеницу.

— Не топчи! — рассердился Сарыкен и сейчас же выгнал глупого мальчишку с поля.

— Ата, а где зерна пшеницы?

Сарыкен сорвал колос, помял на ладони, подул на него, и там остались красные, словно обточенные, ров­ные зерна — одно к одному.

— Какая красивая!

— Да, пшеница хороша. Белый хлеб, что ты так любишь, вот из этой самой пшеницы делают.

— Разве хлеб из пшеницы пекут? Не из муки?

— А мука откуда берется?

— Не знаю... — смутилась гостья.

— Не знаешь? Так и это я тебе покажу. И они поехали дальше.

Конца не было хлебам. Кончались одни, начинались другие. Пшеница везде уже вызрела — усики на колось­ях побелели и высохли. Недавно здесь началась уборка самоходным комбайном. Сарыкен остановил мотоцикл у края хлебов и указал на огромную машину, которая шла по полю, словно какой— то невиданный великан, и гудела, и грохотала, и будто наголо стригла поле.

— Вот он, комбайн!

И все замолкают невольно, с удивлением глядя на чудо-машину.

— Да, вот какой бывает комбайн! — неожиданно выскакивает Зауре, жаждущая показать свои познания в сельском хозяйстве. А комбайн гудел все ближе. Он гордо шел среди посевов, срезал широкую полосу пше­ницы и жадно глотал ее. Зерна сыпались, сыпались, сы­пались...

Комбайн ведет настоящий батыр с черными усищами.

На самом верху комбайна стоит мальчик, рубаха на груди распахнута, кепка съехала набок. Аяжан только сейчас узнала: ведь это... И радостно вскрикнула:

— Ораз!

Ораз дружески улыбнулся ей.

А внизу приветливо, как старый знакомый, залаял Майлыаяк. Комбайнер заглушил мотор, и машина встала.

— Сарыке, салаумалейкум! Что, инспектируете поля? — спросил он.

Комбайнер слез с машины и подошел к Сарыке. Пока они беседовали и курили, дети осматривали комбайн. Ораз стал рассказывать Аяжан обо всех его деталях, повел ее наверх.

— Как высоко! Ты не боишься, что упадешь?

— Когда комбайн качается, можно держаться вот за эту железку.

— Ораз, ты когда успел прийти сюда?

— Только что. Принес папе папиросы и спички.

— Так это твой папа? — спросила пораженная Ая­жан, указывая на комбайнера, стоявшего внизу.

— Да.

Тогда девочка стала смотреть то на черноусого великана, то на Ораза, сравнивая их. Наконец, удовлетворен­ная своими выводами, шепнула про себя:

— Да, похожи!

Встреча на току

Ораз вернулся в аул вместе с Аяжан и ребятами. И ему нашлось место на мотоцикле дедушки Сарыкена. Он сел на запасное колесо, прикрепленное сзади коля­ски, в обнимку со своим неразлучным другом — Майлыаяком.

— Не упадешь? — спросида Аяжан, повернувшись назад.

— Не упаду.

Но если б вы знали, до чего умен этот Майлыаяк! Он все еще рычит на Нурдаулета. Можно ли забыть так скоро, как он испортил замечательную рыбную ловлю? Стоит Нурдаулету зашевелиться, как песик рычит: «Ыр-р».

— Жат! Ложись! — приказывает Ораз.

Сарыке прямой дорогой приехал на ток. Он хотел по­казать его Аяжан. Ток пбкрыт шиферной крышей. Ма­шин больше, чем людей, у всех дел по горло. Две зерно­очистки работают наперебой. Женщины с засученными рукавами грузят зерно на машины.

— Доброго здоровья, Сарыке!

— Сарыке, здравствуйте!

— Добро пожаловать, Сарыке! — приветствуют муж­чины уважаемого человека.

Аяжан и Ораз, взявшись за руки, пошли осматривать ток. Вдруг кто-то приглушенно окликнул их:

— Ораз! Эй, Ораз!

Ораз осмотрелся вокруг: никого!

— Эй, посмотри сюда!

Аяжан первая поняла, откуда слышался голос. Из голубой «Волги» кто-то выглядывал в окно. Это был тот самый мальчик с велосипедом — Мелис. И сейчас на его голове новая фуражка, съехавшая на затылок. Он ма­шет рукой и зовет:

— Эй, Ораз! Иди сюда!

А сам похож на человека, прилипшего к сиденью, будто и пошевельнуться не может. Ораз и Аяжан подошли к Мелису.

— Что ты здесь делаешь? — спросил его Ораз.

— Разъезжаю с папой! У Мелиса с висков, со лба текут ручьи пота. Но сам он будто не замечает этого. В такой знойный день он слишком тепло одет и сиднем сидит в душной машине. Аяжан презрительно смотрит на него и молчит.

— Ораз, ты зачем здесь?

— Принес папе папиросы и спички.

— А теперь отправишься домой?