Айс
Шрифт:
Неужели отец пошёл на это так легко? И разве он знал о радиации? Конечно знал, он знал всё, а я ничего не знала!
Айс понижает голос и гладит меня по лицу.
— Я чуть не умер от страха за тебя. Когда я смотрел то видео, впервые почувствовал надежду и хотел пойти с вами или просто увязаться следом. Но затем Воины вырубили меня, и мне снова пришлось изменить свои планы.
— Это правда? — шепчу я.
В памяти всплывает его беспомощный вид, протянутая рука, и как он сказал: «Прости…».
— Мне было чертовски
Всего лишь телохранителем? Не больше?
— Шторм поклялся не причинять тебе вреда, но у него и так были свои планы. Он просто хотел снова увидеть доктора, которого предал. Ему было очень плохо.
Я помню, как они смотрели друг на друга, когда Шторма привезли в больницу. Между ними заметна глубокая связь. Настоящая любовь.
— В любом случае, ты должен был сказать мне правду, — добавляю я мягче.
Я не могу злиться на Айса, потому что он делал всё это, чтобы меня защитить.
— Твой отец убил бы нас обоих. Он знал о наших отношениях.
Так и было бы.
— Как он узнал?
Айс берёт мою правую руку и ощупывает её.
— Где-то под кожей на внутренней стороне плеча у тебя есть передатчик.
— Что? Я ничего об этом не знаю!
И почему именно там, а не на шее, как у Воинов?
— Конечно ты ничего не знаешь. Похоже, он у тебя с рождения. Твой отец сказал, что это своего рода защитная мера на случай похищения.
Мне делается дурно.
— Больше похоже на средство слежения за мной. — Чем отец всегда и занимался.
Вот почему имплантат вживлён там, где никто не догадался бы его искать.
— И именно поэтому я смог найти тебя здесь. — Айс указывает на небольшое устройство на своём запястье.
Я судорожно ощупываю свою руку и, кажется, чувствую шишку глубоко под кожей.
— Вырежь из меня эту чёртову штуку! — я показываю Айсу место, и он прощупывает мышцы.
Не могу поверить, что всю жизнь во мне был передатчик.
— Пока нельзя. Возможно, он перестанет работать. Тогда твой отец поймёт, что что-то не так, и пошлёт войска. Сначала надо выяснить, как доставить тебя в безопасное место. К тому же передатчик сидит очень глубоко, это слишком опасно, рана может воспалиться.
— А как же люди, которые живут здесь? Если мы уйдём, и я не вернусь в Уайт-Сити, Сенат тоже пошлёт войска.
Вероятно, Сенат сделает это в любом случае, но у меня ещё остаётся крошечный проблеск надежды.
Айс прижимает меня к своему твёрдому телу и шепчет:
— Для меня значение имеешь только ты.
На сердце становится тепло.
— Здесь есть люди, которые мне очень дороги.
— Как тот Эндрю? — спрашивает он сразу.
Я киваю.
— Мы всегда хорошо ладили, и у нас похожее прошлое.
— Я заметил, как он смотрел на тебя, и… касался. Это он был у тебя
— Да. — Я улыбаюсь и взъерошиваю ему волосы. — А теперь мы просто хорошие друзья. Но здесь так много прекрасных людей: Мираджа, её приёмная дочь и многие другие. Это не звери, а нормальные люди. Миролюбивые люди. Я не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось.
Я прислоняюсь головой к груди Айса, чтобы собраться с мыслями. Его знакомый запах помогает мне расслабиться. С Айсом мне хорошо.
— Куда ни глянь, всё плохо, — вздыхаю я глубоко. — Что отец обещал, если ты меня вернёшь?
— Если я сделаю то, что он велит, мы оба останемся в живых, и он предоставит мне особую должность.
Я закрываю глаза.
— А что он собирается сделать со мной?
— Отправит к матери.
Мне хочется в это верить, но я больше не доверяю отцу.
— Почему он не запретил мне общаться с тобой, когда вернулся из Нью-Ворлд Сити?
— Вероятно, из-за случившихся волнений не успел считать твой передатчик. Кто знает, чем бы всё обернулось в противном случае. Может, он немедленно казнил бы меня. А так я был ему полезен.
— Наверное, он догадался обо всём за завтраком — я выдала себя тем, что не хотела возвращаться в Нью-Ворлд Сити без тебя. Скорее всего, тогда он и просмотрел данные передатчика.
Айс кивает.
— Возможно. Он показал мне их на мониторе. Те датчики в доме не все датчики дыма, некоторые используются для наблюдения. Он мог точно отследить, как долго и где мы были вместе, когда ты заботилась обо мне и… когда мы были в ванной… ну, ты понимаешь.
У меня скручивает желудок, к горлу подступает желчь.
— Что именно он видел?
— Ничего такого, детка. На плане этажа мы выглядели как две точки.
Я шумно выдыхаю.
— Слава богу, я думала, он видел детали.
Я снова вспоминаю слова отца, когда Айс вышел из кабинета: «Нам всем придётся принести жертву». Отец говорил обо мне. Что он жертвует мной ради всеобщего блага. Но чьё благополучие он имел в виду на самом деле? Конечно же, только своё и режима. В городе, наверное, ужасные волнения, рано или поздно народ выступит против Сената. Я знаю отца и других — они уже разрабатывают план, как преподать жестокий урок, чтобы предотвратить свержение.
— Что нам теперь делать? — шепчу я.
Я никогда не чувствовала такого отчаяния.
— Мне снова нужно спрятаться. Я вырезал свой передатчик и прилепил его к шкуре бродячей собаки. Поисковая группа наверняка уже давно догадалась, что я их обдурил.
Он потирает шею и снова оглядывается, но вокруг никого нет. Во всяком случае, для меня — вокруг темно, хоть глаз выколи. У Айса зрение намного острее.
— Покажи, — прошу я его.
Он приседает. В тусклом свете фонаря я вижу под линией роста волос тёмные пятна. Кровь. Ранка уже затянулась, корочка сухая.