Айс
Шрифт:
«Я здесь, чтобы предотвратить катастрофу», — хочу я сказать, но сомневаюсь, что смогу это сделать.
* * *
Я прикладываю большой палец к сканеру на входной двери. Она открывается, и я собираю всё своё мужество перед тем, как войти. Но я не успеваю пройти далеко — на меня бросается огромный монстр, погребая под своим телом и выдавливая весь воздух из моих лёгких. Чудовище — это телохранитель отца, бывший Воин с орлиным
— Что это значит? Я хочу пойти к отцу!
— Итан! — слышу я его голос. — Кто наш незваный гость?
Шкаф слезает с меня, и я наконец снова могу дышать. Стоная, я растягиваюсь на спине.
— Это ваша дочь, сэр, — в голосе звучит нотка раскаяния.
— Вероника?
Отец немедленно становится на колени рядом со мной и срывает парик с моей головы. Я и забыла, что он всё ещё на мне. Теперь я чувствую себя голой и уязвимой, когда отец смотрит на меня сверху вниз, и смотрит скептически.
— Что ты здесь делаешь?
Моё сердце бешено стучит о грудную клетку.
— Я-я-я смогла сбежать.
Когда он приседает, внезапно тянет меня к себе на руки и обнимает, это застаёт меня врасплох.
— Я так счастлив, что ты снова здесь, — бормочет он.
Отец и счастлив? Он действительно проявляет чувства или это всего лишь игра, чтобы заставить меня чувствовать себя неуверенно?
Я осторожно обнимаю его. Он убийца моего любимого, он позволил убить Айса! Хотя я знаю это и хочу ненавидеть отца, его объятия сбивают меня с толку. Я ждала этого годами. Почему именно сейчас? Неужели он действительно рад меня видеть?
— Как тебе удалось сбежать?
Я придумала идеальный текст, сотню раз перебирала его в голове, но теперь всё летит кувырком.
— Сделала вид, что серьёзно больна, и попала в больницу. Там меня уже не охраняли так тщательно, и когда мой надзиратель заснул, я сбежала и…
Отец помогает мне встать на ноги, но потом его глаза снова остывают, и он отпускает меня так быстро, как будто у меня заразная болезнь:
— Давай поговорим позже.
Позже, когда он приведёт меня к другим сенаторам. Меня точно раскусят. Может, даже подключат к полиграфу. О боже, об этом я не подумала!
Я иду за ним в кабинет, телохранитель остаётся перед дверью.
— Ты немедленно соберёшься и полетишь к своей матери.
Я выдыхаю от облегчения. Полиграфа не будет. И разговор развивается лучше, чем ожидалось, я держу свой страх под контролем.
— Как мама? Надо сказать ей, что я вернулась.
Отец поспешно бросает бумаги в портфель, между делом загружая данные со своего компьютера на флешку.
— Необязательно, она не знает, что случилось.
Он ничего ей не сказал?
Очевидно, он замечает мой озадаченный взгляд.
— Стивен — единственный в Нью-Ворлд Сити, кому известно, что происходит здесь на самом деле, их Сенату известно только, что мы собираемся
— Что ты хочешь с ним сделать? — Мне нужно узнать, что он планирует! — Я могу рассказать тебе всё о Резуре, я запомнила всё, что только могла. — Я чувствую себя низкой. Как двойной агент. За исключением того, что у них определённо нет моральных проблем.
Отец смотрит на меня, приподняв брови:
— Ты любила его, да?
О боже, он говорит об Айсе! По спине пробегает ледяной холод. Я не могу сейчас ошибиться. «Сконцентрируйся, Вероника!»
Как можно холоднее я отвечаю:
— Да, любила или, по крайней мере, верила в это. Пока этот предатель не разрушил мою жизнь.
Я стараюсь казаться разозлённой, чтобы замаскировать своё горе. При этом я смотрю отцу прямо в глаза. Один неверный взгляд, одно неверное движение могут меня выдать. Лучше оставаться поближе к истине.
— Я поддалась его очарованию. Он играл со мной, воспользовавшись моей неопытностью и тягой к теплу. Он напирал на меня, пока я не сдалась. — Я сжимаю кулаки. — Я была слаба и одинока, но теперь хочу быть сильной. Я никогда больше не хочу испытывать те чувства, которые делают меня слабой. — Чем больше я говорю, тем громче становится мой голос. — Жаль, что его убила не я!
Меня вот-вот вырвет, но я удивляюсь своей силе, той крохотной части меня, которая по-настоящему холодна и расчётлива. Вероятно, это связано с годами тренировок, потому что отец ненавидит, когда я показываю перед ним чувства. Рядом с ним я веду себя словно робот.
Глаза отца сверкают, уголок рта дёргается:
— Это моя дочь.
Он гладит меня по спине, словно я его приятель, и продолжает упаковывать документы.
— Мне нужен каждый союзник.
Я киваю.
— Могу я что-нибудь сделать?
— На данный момент можно только паковать вещи. Мы уезжаем через час.
— Мы? Ты поедешь со мной?
Он кивает.
— Твоё похищение было испытанием, и я горжусь тем, как ты всё это пережила. Наконец-то ты достигла твёрдости, необходимой для работы. Здесь будет создано нечто новое, всё будет ещё больше и лучше.
— Что ты имеешь в виду?
Его глаза приобретают такой сумасшедший блеск, что я внезапно начинаю бояться отца.
Он ненадолго делает паузу, пока его компьютер загружает новые файлы на флешку.
— Сегодня утром я проклинал себя, потому что из-за того, что был ослеплён ненавистью к Тренту, моя месть привела к таким неприятным последствиям. Он всё запорол! Он не вернул тебя и перешёл на сторону врага. Теперь ещё и люди слетели с катушек, эти паразиты! Но, возможно, мы должны быть им благодарны. Наконец, есть возможность проверить газ.