Айсберг
Шрифт:
Тридцать секунд спустя, гневно вскинув голову, Тиди снова появилась в рубке: ее волосы промокли, блузка была залита кофе.
— Адмирал Джеймс Сандекер! — визгливо, перекрывая гул двигателей, крикнула Тиди. — Когда вернемся в отель, добавьте к вашему счету стоимость новой блузки и похода в парикмахерскую.
Сандекер и Питт посмотрели на нее, потом, ничего не понимая, переглянулись.
— Я могла попасть в больницу, — продолжала Тиди. — Если хотите, чтобы я в этом плавании была буфетчицей, будьте повнимательнее.
С этими словами она повернулась и снова исчезла в камбузе.
Сандекер свел брови.
—
Питт пожал плечами.
— Женщины редко объясняют свои поступки.
— Для менопаузы она слишком молода, — размышлял Сандекер. — Должно быть, у нее менструация.
Мысленно аплодируя ему, Питт сказал:
— Все равно это вам будет стоить новой блузки и похода к парикмахеру.
Тиди потребовалось десять минут, чтобы снова сварить кофе. Учитывая, под каким углом «Гримси» навис над водой, разрезая вершины волн, она проявила профессиональную ловкость, умудрившись в упрямой решимости добраться до рубки и не пролить ни капли из трех чашек.
Прихлебывая кофе и глядя, как темно-синяя вода расступается перед старым кораблем, Питт не сдержал улыбку.
Но потом он вспомнил о Ханневелле, о Файри, о Матаджике, об О’Рейли и перестал улыбаться.
Без улыбки он следил за тем, как перо эхолота выписывает зигзаги, рисуя поверхность морского дна. Дно находилось на глубине в сто тридцать футов. Питт не улыбался: где-то там, внизу, лежит самолет с мертвым экипажем, и он должен его найти. Если повезет, эхолот покажет неправильный выступ на дне.
Надеясь на лучшее, он отмечал расположение береговых утесов.
— Вы уверены в том, где искать? — спросил Сандекер.
— На двадцать процентов уверен, на восемьдесят — догадываюсь, — ответил Питт. — Будь у меня ориентир, «Улисс», я бы изменил соотношение в нашу пользу.
— Жаль, но вчера я не знал, что вы задумали. Официальный запрос о спасении был направлен через несколько часов после вашего крушения. Спасательная служба ВВС из Кефлавика подняла ваш «Улисс» из прибоя своим гигантским вертолетом. Надо отдать им должное — работают очень эффективно.
— Эта эффективность нам дорого обойдется, — сказал Питт.
Сандекер помолчал, внося изменения в курс.
— Проверили оборудование для погружений?
— Да, там все, о чем мы просили. Напомните, чтобы я угостил выпивкой этих госдеповских людей из консульства, когда вернемся. Переодеться рыбаками и продавать приманку всего через пару часов после того, как вас известили, — это нужно уметь. Всякий, кто наблюдал бы за этим в бинокль, решил бы, что встреча совершенно случайная. Они так незаметно переложили оборудование, пока вы торговались из-за приманки, что я и с десяти футов едва это заметил.
— Все равно мне это не нравится. Нырять опасно, а опасность — приближение смерти. Должен вам сказать, что я не склонен нарушать собственные приказы и позволять своим людям нырять без должной подготовки в неизвестных водах. — Сандекер переступил с ноги на ногу. Он поступал вопреки собственному мнению, в каждом его движении читалось недовольство. — Что вы надеетесь найти, кроме обломков самолета и разбухших тел? Откуда вы знаете, что нас не опередили?
— Существует определенная вероятность, что на телах есть опознавательные знаки, которые могли бы привести нас к человеку, стоявшему за этой загадкой. Одно это оправдывает
Питт помолчал, подстраивая эхолот.
— Ответ на ваш второй вопрос — опередить нас невозможно.
— Вы как будто слишком уверены в себе, — машинально сказал Сандекер. — Я ненавижу этого сукина сына, но должен признать, что мозги у него есть. Он уже должен был начать поиски пропавшего самолета.
— Верно, поиски с поверхности он мог начать, но на этот раз — впервые за все время — у нас преимущество. Никто не видел воздушный бой. Дети, которые нашли нас с Ханневеллом на берегу, сказали, что пошли посмотреть, только когда увидели в прибое «Улисс». А то, что нас не убили до того, как мы оказались в доме гостеприимного доктора, свидетельствует, что наземных наблюдателей не было. Итог: я единственный уцелевший, кто знает, где искать…
Питт неожиданно смолк, разглядывая линию на графике. Черная линия расширилась, превратившись в небольшое возвышение: песчаное морское дно неожиданно поднялось на восемь или десять футов.
— Думаю, мы его нашли, — спокойно сказал Питт. — Поворачивайте влево и пересеките наш кильватерный след, курс один-восемь-пять, адмирал.
Сандекер повернул руль и выполнил поворот на двести семьдесят градусов к югу, заставив «Гримси» мягко качнуться на волнах собственного следа. На этот раз перо дольше вычерчивало возвышение в десять футов, прежде чем вернуться к нулю.
— Глубина? — спросил Сандекер.
— Сто сорок пять футов, — ответил Питт.
— Судя по показаниям, мы только что прошли над ним от кончика одного крыла до кончика другого.
Несколько минут спустя «Гримси» остановился над указанным эхолотом возвышением. До берега была почти миля, под северным солнцем отчетливо виднелись черные отвесные утесы.
Поднялся легкий ветер, гладкая поверхность воды покрылась рябью. Легкое предупреждение, сигнал о приближении непогоды. Этот ветер заставил волосы на шее у Питта зашевелиться от мрачного предчувствия. Он впервые задумался о том, что найдет в глубине холодных атлантических вод.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Яркое, безоблачное голубое небо не задерживало солнечные лучи, и влажный неопреновый костюм Питта превратился в облегающий купальник: Питт проверял регулятор старого армейского акваланга «Дайверз Дипстар» с одним регуляторным шлангом. Он предпочел бы более современную модель, но просители не выбирают.
Можно считать, ему повезло: один из молодых работников консульства увлекался подводным плаванием, и снаряжение оказалось у него под рукой. Питт присоединил регулятор к баллону с кислородом. Таких баллонов у него было всего два. Хватит на пятнадцать минут, совсем немного для погружения на сто сорок футов. Единственное утешение: он будет на глубине так недолго, что можно не беспокоиться из-за декомпрессии.