Айседора Дункан: роман одной жизни
Шрифт:
— А моя школа? А работа?
— Вашей школой отлично занимается Элизабет. А работой займетесь потом. Вы еще молоды.
— Не повторяйте мне это слово слишком часто: от этого стареют… Согласна, Лоэнгрин. Поедем навестить господина Фараона.
Зима прошла на борту «дагобы», медленно ползущей вверх по течению Нила, от храма в Дендере, где владычицей была Хабор, богиня неба, до Долины гробниц. Айседора долго стояла над захоронением мальчика-царевича, умершего, так и не став фараоном. «Ребенок в вечности, — подумала она, — как странно!»
Через несколько недель они добрались до Вади-Хальфа, пересекли Нубийскую пустыню, повидали
— Вы чудесно пишете, — восторгается Зингер, читающий из-за плеча.
— Спасибо. Лучше, чем в иллюстрированных рекламных буклетах фирмы «Кук и Сыновья».
Мальчик родился через месяц после возвращения во Францию. Нарекли его Патриком. Для Зингера отцовство — еще одно украшение к его титулу миллиардера. Он опасается, и не без причины, что ребенок может стать собственностью матери, а потому вновь возвращается к вопросу о женитьбе. На этот раз ему кажется, что у него появился новый аргумент:
— Ребенку нужен отец.
— Да? По-моему, он у него есть.
— Я хочу сказать, законный отец…
— Не вижу необходимости, — отрезает Айседора. — Патрик — ваш сын, мы оба это знаем. Я доверяю вам, знаю, что вы не откажетесь от него. Так что нет надобности заключать контракт.
— Конечно, конечно, Дора. Но разве для него, для вас, для меня не лучше урегулировать положение?
— Не будьте конформистом, дорогой мой. Для артистки выходить замуж — это безумие. Я должна проводить жизнь в поездках по всему миру, не будете же вы все время сидеть в моей гримерной с младенцем на руках!
— Давайте все же попробуем, а? Поедем на три месяца в Девоншир, в мой замок. Если за это время вы не измените свое мнение, обещаю больше никогда не заговаривать о женитьбе. Но, право, я удивлен, что такая жизнь вам не нравится.
Айседора согласилась, хотя идея женитьбы с испытательным сроком показалась ей абсурдной.
В Зингере жила душа строителя. Средства у него были, но отсутствие упорства и последовательности приводило к тому, что ему приходилось отказываться от самых смелых проектов. Не однажды он покупал участки земли и заставлял архитекторов возводить копии самых знаменитых дворцов Европы. Но едва работы начинались, как новая фантазия отвлекала его, и будущий Версаль оставался недостроенным. Бог знает каким чудом оказался достроен замок в Девоншире. Это было массивное здание, какие любят богатые промышленники. Большое количество остроконечных башен и окон с частым переплетом должно было напоминать замки эпохи Возрождения.
Зингер предоставил ей в замке сорок три комнаты, причем все с ванными, в гараже выстроились наготове четырнадцать автомобилей, а в порту величественно красовалась яхта. Но Айседору с первых же дней все раздражало: бесконечные летние дожди, мрачные залы, обставленные мебелью темного дерева и утопающие в полумраке, ледяное молчание прислуги, беззвучно появляющейся в точно определенные моменты, чтобы объявить, что кушать подано, будь
— А почему вы не танцуете? Это бы вас развлекло.
— Танцевать в этом окружении? Среди гобеленов? На паркете, отполированном до того, что по нему и ходить-то страшно, того и гляди поскользнешься и сломаешь ногу? Что вы!
— Ну что ж, прикажите, чтобы привезли ваши занавеси и ковры.
— Но мне нужен пианист.
— Вызовите пианиста.
Через неделю Колонн прислал ей одного из своих музыкантов, прекрасного исполнителя и талантливого композитора, как он уточнил. Его звали Андре Капле [32] . Айседора запомнила его в ту пору, когда он был первой скрипкой в театре «Гэте-Лирик», запомнила благодаря его безобразной внешности: огромная голова с выпученными глазами раскачивалась на бесформенном теле. Зрелище пренеприятное, и Айседора сразу почувствовала к нему активную антипатию.
32
Андре Капле(1878–1925) — французский композитор, скрипач и дирижер.
— Но этот парень вас обожает, он просто без ума от вас, — говорил Колонн.
— Это меня не интересует, я не желаю его видеть.
Однажды вечером, когда Колонн был нездоров, он поручил Капле замещать его. Но Айседора заявила, что не будет танцевать, если за пюпитром окажется Капле. «Я не смогу вынести этого зрелища в течение всего представления», — заявила она.
Несчастный скрипач со слезами на глазах пришел к ней в гримерную, умоляя:
— Позвольте мне, мадам, хотя бы один раз продирижировать оркестром.
— Нет, сударь, — сухо отвечала она, — я сожалею, но это выше моих сил.
В конце концов заменить мэтра согласился Габриэль Пьерне [33] .
И вот теперь Колонн прислал Айседоре именно Капле. Она была возмущена и, увидев его с чемоданом, вскричала:
— Как, это вы? Что, в Париже не нашлось пианиста?
— Извините, мадам, — забормотал он, — но мэтр сказал, что вам нужен…
— Я просила прислать пианиста, а не скрипача.
33
Габриэль Пьерне(1863–1937) — французский композитор, органист и дирижер.
— Но я… и пианист… и еще сочиняю камерную музыку, — добавил он, опуская глаза.
Через несколько дней Зингер заболел воспалением легких, что потребовало постоянного присутствия врача и медсестры. Айседоре пришлось переместиться в изолированную комнату в другом конце замка, причем ей было велено ни в коем случае не беспокоить больного. Зингер не столько страдал от болезни, сколько от страха смерти и поэтому боялся выходить из дома. Целыми днями он лежал в постели, питался только макаронами без масла и соли, а медсестра каждый час мерила ему давление.