Айтиот
Шрифт:
— Делать будем — что?
— Говорю же, давай учиться тебя отправим. На дизайнера или на медиапланировщика, ну или как сама выберешь. На одном таланте далеко не уедешь. Хочется, чтобы все получалось само, а надо учиться, развиваться, расти. Да, это бьет по самолюбию, но многие на это натыкаются в какой-то момент так или иначе.
Акамэ пожала плечами и ничего не ответила.
— Будешь у нас на полставки работать, пока учишься. Зарплату, конечно, придется сократить, ведь за ВУЗ «Натив» будет платить. Если не поступишь на бюджет.
Лоб Акамэ прорезала тонкая морщинка. Я понимал — ей сейчас непросто. Она привыкла считать себя талантливой, исключительной, свободной от взрослого мира с его унылыми правилами. Это была моя вина — я приучил ребенка к деньгам, обнадежил, внушил какие-то иллюзии, а теперь тыкаю носом в то, что она такая же, как все.
А впрочем, какого черта! Разве все мы не проходим через что-то подобное?
— Я кое-что для тебя купил.
Из ящика стола я достал справочник абитуриента.
Акамэ приподняла левую бровь:
— Бумажный?
Я улыбнулся:
— Знаешь, я сам каждый день работаю на заполнение Интернета мусором, потому доверяю только бумажным книгам. Тебе сейчас уже надо понять, по каким предметам ЕГЭ сдавать, к чему готовиться.
Акамэ осторожно взяла в руки книгу — словно артефакт инопланетной цивилизации. Ее лицо не выражало никаких эмоций, кроме снисходительной скуки — как, впрочем, и всегда. Наверно, она слишком презирала людей, чтобы доносить свои чувства, или даже чтобы вообще испытывать к нам какие-то чувства. Что же, все равно ей придется как-то с нами, людьми, ладить. Всем приходится.
— Я подумаю, — сказала Акамэ.
Протасова я повстречал в сортире. Вообще мне уже два дня надо было переговорить с ним про очередной срыв дедлайна по релизу, но я оттягивал эту встречу как мог. Он, понятное дело, тоже.
— Почему мыло антибактериальное? — бурчал Протасов. — Как это поможет от ковида, ковид же вирус, а не бактерия!
— Ничего-то тебе не нравится, Кирилл. Какое было в продаже мыло, такое и закупили. Скажи лучше, почему вы релиз опять перенесли?
Протасов презрительно сморщился:
— Серваки лежат. У троих в команде ковид, двое в больничку отъехали. Разметку ждем по полгода, внештатники там вообще не шевелятся. Какой тебе релиз в этом дурдоме?
— Ну хоть предупредить-то можно было? Почему я каждый раз только в день релиза узнаю, что его не будет?
Протасов пожал плечами.
— Разметку вы ждете — а ту, которую в прошлый раз заказали, в работу взяли? — я решил использовать свое раздражение, чтобы на его энергии порешать накопившиеся вопросы.
— А я знаю? — огрызнулся Протасов. — Проджектов спроси, они следить должны. За что-то же мы платим зарплату этим дармоедам.
Вот в такой конструктивной атмосфере мы и работаем. Впрочем, «Натив» всё-таки рос, расширялся, увеличивал продажи, зарабатывал больше денег для европейских хозяев; да и нам правдами и неправдами кое-что перепадало.
Новогодний корпоратив даже планировать не стали из-за пандемии. Я трусливо радовался — прошлогоднего позора хватило на пятилетку вперед. Ходили слухи о скором начале вакцинации от ковида, и многие надеялись, что после нее жизнь вернется в прежнее русло. Я считал месяцы до погашения кредита и верил, что у меня сейчас темная полоса.
Но то, что я принимал за темную ночь перед рассветом, оказалось ранними сумерками.
Глава 20
Зумер лезет в революционный класс
Октябрь 2020 года
Вера позвонила, когда я оплачивал завтрак в кофейне возле офиса. Я ответил — просто так секретарша меня никогда не дергала.
— Олег Витальевич, здравствуйте! Вы скоро будете?
— Через часик. А что стряслось?
— Письмо пришло. Заказное. Из окружного арбитражного суда.
Паренек у кассы что-то сказал. Я поднял на него глаза.
— Приложение наше есть? — повторил он.
— Нет, — быстро ответил я. — Верочка, что в письме?
— Написано… уведомление о начале судопроизводства по защите авторских прав.
— Установите приложение и получите скидку на каждый…
— Не надо! — рявкнул я на паренька. — Выводите уже счет на терминал… Вера, там про авторские права на что?
— Тут не понятно… Истец — Александр Корнеев.
— Это еще кто?..
— У нас работает такой Александр Корнеев.
Я поднес карту к терминалу. Несколько секунд аппарат тупил, потом пискнул и подвис.
— Кем работает?
— Программистом. Но числится сисадмином.
Я покопался в памяти. Кажется, это тот лохматый краш Акамэ.
— Возьмите вторую чашку кофе, и бесплатно получите пончик… — нервной скороговоркой выдал продавец.
— Да отвали ты, дебила кусок! Видишь, занят человек! Извини, Верочка, это не тебе. Сейчас буду, десять минут.
Завтракать расхотелось. Но еда уже готова, значит, заказ оплатить придется.
— Проведите картой еще раз, — хмуро сказал паренек.
Мне стало стыдно. Парень же не по своей инициативе докапывается до клиентов. Его оштрафуют или уволят, если он хоть раз не выдаст положенную рекламу, тут и камера, небось, стоит…
Все мы делаем глупые и стыдные вещи, потому что такая уж у нас работа.
— Извините, — промямлил я. Оплата наконец прошла. — Кофе и сандвичи оставьте себе, пожалуйста. Или выкиньте. Я спешу.