Айтишник для кнопки
Шрифт:
Всю дорогу до отцовского особняка я прокручивала речь в голове. Мне нужно было чтобы отец передумал, чтобы он усомнился в своих выгодах. Да зачем ему вообще сдался Данил? Он обычный работник холдинга. Родители погибли в автокатастрофе восемь лет назад. Ни приводов, ни судимости. Да, он умеет взламывать что-то, но этого мало! Отец никогда не промышлял киберпреступностью, с чего ему начинать сейчас?
Свернув на проезжую часть к дому отца, я дождался пока мне откроют ворота и медленно двинулась в сторону крыльца, рядом с которым стоял один из джипов охраны, а у самой двери стоял Данил. На нём была та же толстовка, в которой он пришёл ко мне. Темно-зеленая, толстая ткань, широкая молния. Большой
Он прекрасно видел что я приближаюсь к дому. Но уехал. Просто уехал. Я не понимала что с ним. Раз отец знает о нас, то нет смысла скрываться. Или есть ещё что-то? Отец запретил ему со мной встречаться? Угрожал ему? Конечно угрожал, что за глупые вопросы!
Останавливаю машину и вылетаю из неё. Несусь в кабинет отца. Сидит вальяжно на своём кресле, сигару покуривает, а я убить его хочу, задушить собственными руками, вцепиться в жирные складки на шее и сжимать, сжимать, сжимать!
— Что ты ему сказал? Что ты сделал?
Отец усмехнулся и толкнул ко мне папку на его столе.
— Мне и говорить ничего не нужно было. Мальчик выбрал перспективы, а не тебя. Не веришь? Ознакомься с его полным досье.
Нет. Он бы так не поступил. Когда тянулась к бумагам, мои руки дрожали. Я не хотела читать, но знала, что иного выхода нет. Так и так отец бы заставил, и уж лучше по собственной воли.
Перекладывая листы я всё больше удивлялась. Данил был трудным подростком. Он с детства увлекался компьютерной техникой и программами. С шестнадцати лет взламывал различные сайты, сервера, обчищал счета богатых людей. Его не могли поймать. Даже близко не могли подойти. В восемнадцать лет Данил ушёл в армию. Отслужил год и остался по контракту ещё на восемь лет. Два раза был в Афганистане в горячих точка, но больше продлевать службу не стал. Он вернулся домой, но наверное с работой не складывалось, снова начал промышлять грабежом. А четыре года назад его нанял отец. Дальше я и без бумаг знала что приходилось делать Данилу для моего отца, поэтому отложила папку на место.
— Я не верю. Он другой.
Отец рассмеялся.
— Дура. Люди не меняются. По другому Климов жить не может и через тебя он получил пропуск ко мне.
Я покачала головой.
— Почему же тогда Андрей не получил?
— Потому что Козлов не представлял для меня выгоды.
Нет. Нет. Это не правда. Данил не мог так поступить. Он не такой.
— Сама пораскинь своими мозгами, Мила. Данил умён, Козлов нет. Данил предан мне, Козлов нет. Данил умеет убивать, а Козлов нет. Твой придурок Андрей проигрывает по всем статьям.
Даже если так, Данил не променял бы меня на такую жизнь. Он любит меня. Я не верила отцу. Ни в одно его слово.
— Ты лжёшь!
Удар по столу заставил меня подскочить на месте.
— Мне снова напомнить где твоё место, шлюха?! Закрой свою пасть и смирись, идиотка. Ты не интересна ему. Ты никому не интересна, потому что пустышка. Разменная монета. Пора тебе взрослеть, Милана. Дела вечно ждать не будут.
Я покачала головой, глотая слёзы и выскочила из его кабинета. Это не может быть правдой. Не может. Сев в машину я дала себе волю разрыдаться в голос. Он не мог так поступить! Не мог! Мне было так больно. Он предал меня. Так же как и Андрей. А говорил что любит. Что давно уже любит.
Вытерев глаза, я включила зажигание и рванула с места. Пусть он мне в лицо это скажет. Пусть скажет, что обманывал меня всё это время. Только тогда я поверю. Только тогда. Но его не было в клубе, а больше я не знала где его искать. Поэтому я заехала
Открыл не сразу, наверное спал, потому что одет был в одни спортивные штаны. Я невольно залюбовалась его грудью и какое-то время молча пялилась на неё, но потом заставила себя поднять взгляд и отшатнулась. Я никогда не видела такого холода в его глазах. Он смотрел на меня как на пустое место, а лицо, его красивое лицо ничего не выражало. Я смотрела на него и видела совершенно незнакомого мне человека. Не того, кто недавно так нежно и ласково ко мне прикасался, ни того, кто шептал, что любит меня.
— Долго стоять будешь? Чего тебе?
Я вздрогнула от безразличия и раздражения в его голосе, но сцепила руки в кулаки. Я хочу знать. Я должна знать.
— Это правда? Я нужна была тебе только для того, чтобы ближе подобраться к Кубрынину? Это так?
— Не истери. Да, так.
Каждое его слово резало похлеще ножа. Короткие фразы полные злости и насмешки.
— Ты говорил что любишь меня! Ты обещал…
— Я соврал. Это всё?
— Милый кто там? — послышался из глубины квартиры знакомый голос, и вскоре появилась Кристина. На ней была только простынь, волосы растрёпаны, а губы распухли, как… как у меня, когда я целовалась с Данилом. Значит он не спал. — Оу. Милка. Что… что ты тут делаешь?
Данил криво усмехнулся и взял её за талию, притянул к себе и целуя в шею потащил в глубь квартиры.
— Она уже уходит.
Пока дверь не закрылась с лёгким щелчком, я слышала веселый смех Кристины и шлепок ладони по коже. А моё сердце раскололось на части. Только в этот раз мне было в сотни раз больней. В тысячи раз. Это всё правда. И отец прав. Для всех я буду лишь способом подобраться к нему ближе. Климову повезло, что он оказался пригодным, а Андрею нет. И так будет всегда. У одних будет шанс, у других нет, но я никогда не буду кому-либо интересна.
Я смотрела на железную дверь его квартиры и понимала, что Кубрынин всегда был прав. Люди не меняются. Они лишь одевают маски, скрывая свой истинный облик, но всегда ими движет только корысть. Я поверила Климову. Поверила в «что-то новое» и обожглась, нет, я сгорела. До тла. Что-то сломалось во мне. Что-то хорошее и доброе. Осталась лишь пустота, от которой дышать было трудно и ноги подкашивались. Мне казалось, у меня не осталось больше слёз, но они пошли с удвоенной силой. Я прижалась лбом к его двери и слабо ударила по ней кулаком, сильно жмурясь и кусая губы, чтобы не разрыдаться в голос. Ненавижу! Ненавижу тебя, Климов! Я ведь люблю тебя! А ты… Ты такой же как и все! Такой же как и мой отец! Эгоистичный циник! Ты сволочь! Как же сильно я тебя ненавижу!
Домой возвращалась долго. Долго сидела в машине, глотая сопли и слёзы. Долго смотрела в одну точку, не думая ни о чём. Долго плелась по дорогам до особняка отца, оттягивая минуты встречи. Долго наблюдала за рассветом во дворе. Долго. Но время всё равно бежало слишком быстро.
Мне приходиться подниматься обратно в кабинет отца, но ложу руку на ручку и понимаю: я не хочу больше жить. Стало так безразлично что скажет Кубрынин, куда пошлёт, что заставит сделать. Жизнь потеряла вдруг смысл, краски, вкус. Я думала, что уже узнала что такое любовь, когда встретила Андрея. Мне нравился его точеный профиль. Мечта любого художника. И я ошибалась. Любить человека за что-то бессмысленно. Любовь не измеряется в деньгах, славе, связях. Любить можно за то, что этот человек просто есть. Именно так я любила Данила. Именно поэтому он убил меня сегодня. Жестоко растерзал, распял, надел на моё сердце терновый венец.