Айтишник для кнопки
Шрифт:
— В восемь подъеду к «Кружевам», заберу тебя.
— Лучше я сама приеду. Скинь потом смской адрес. Не знаю, что ему в голову прийти может после встречи с партнерами.
Поставила ножку на край кровати и начала натягивать чулки. Захлебывался слюной, наблюдая как тонкие пальчики вытягивают ткань на тонкую лодыжку, на узкую икру, на острые коленки и медленно поползли по бедрам. А затем точно так и второй чулок. Медленно. Чувственно. Эротично. Так, что у меня член аж заболел.
— Ты специально, да? Дразнишь меня?
Губы растягиваются в улыбке, а их хозяйка поворачивается ко мне спиной, натягивает пояс чулков, проводя
Стянул платье вниз и сжал грудь в руке, покусывая кожу на плече.
— Какая ты потрясающая, блять, как я тащусь от тебя.
Развернул к себе её, на пояс усадил и снова резко насадил, к стене у двери спиной прижал. И вбивался, вбивался, вбивался, губы её терзая, пока с криком не кончила и в конвульсия меня к себе не прижала ещё теснее. Только тогда позволил себе отдаться чувствами и, ещё пару раз двинувшись, кончил… в неё. С наслаждением. С диким удовольствие. С чувством победителя и собственника. Моя. Только моя. Любого убью кто прикоснется к ней, кто посмотрит в её сторону. Смотрел на её блаженную улыбку и понимал — она моя болезнь, мой никотин, моя шизофрения.
— Вот теперь я точно твоя женщина.
Смотрю на неё и понимаю, что убила она во мне что-то мягкое и слабое. И оживила что-то сильное и грозное. Зверя во мне разбудила какого-то. И мне нравилось это и пугало одновременно. Хотелось узнать на что я способен ради неё, на что пойду, чтобы быть рядом, что у её тупого, но серьёзного отца не было возможности мне отказать.
Двинулся в ней снова, глазища свои распахивает и язычком по губам распухшим проводит, а я наливаюсь от этого всё сильнее и сильнее. Выхожу медленно, чтобы прочувствовала всё, и наслаждаюсь стоном её. Брови домиком выставила, а в глазах мольба. Имя моё шепчет. За плечи цепляется. Девочка моя. Маленькая моя.
Резко вхожу в её лоно, чувствуя как её желание и моё семя по яйцам течёт, а она стонет от натиска моего. Твою жеж мать!
— Данил. Данил, пожалуйста. Ещё, прошу ещё! Ааа!
Начинаю ускоряться и снова вбиваюсь, снова кричит, моя сладкая. Милана. Милана моя, Милана. Рычу и трахаю её как никого и никогда, задницу её в руках сжимаю и грудь ей кусаю, следы оставляя. Шепчу ей как люблю её, как она хороша, как хочу её ещё раз и ещё раз, а она когти в меня свои впивает, от чего меня трясёт всего и на части разрывает. Боже. Как я люблю её.
Кончаю с именем её на губах и прижимаюсь лицом к шее. К чёрту всё. К чёрту Кубрынина, и эту работу. К чёрту весь этот гнилой мир. Только она нужна.
— Не хочу отпускать тебя. Целый день не увижу. Это будет пыткой.
За шею обнимает меня и губами к виску прижимается.
— Не хочу уходить.
В итоге на работу уехали одновременно, хоть каждый и на своей машине. Опоздали. Да и пофиг. Такое утро стоит бешеных криков Индюка. Сотни пропущенных звонков, но зато Милана вышла из той комнаты еле живая, а я был полностью опустошён. Чувствовал себя просто потрясающе — настроение
Вошёл в кабинет и остолбенел. Помимо Кубрынина в помещении находились его самые доверительные лица — его вторая рука Зубов Антон Львович, гендиректор Максим Карлович Волков и Милана. Как она приехала быстрее меня в офисе? Волосы скручены в высокую прическу, узкая юбка с разрезом на бедре, другие туфли. Она точно заезжала домой, но как тут оказалась? Заметил, что под чёрным пиджаком то же платье, в котором уехала от меня, и понял, что тут переоделась. Чертовка.
— Климов! — возмущенно забубнил Кубрынин. — Где тебя черти носят, опять в клубе был? Садись!
Сел напротив в свободной кресло.
— Машина с ума сошла, — выпалил придуманное по дороге оправдание, но Бульдог махнул рукой.
— Наплевать. Раз все в сборе, наконец-то, приступим. — он повернул к нам свой огромный монитор на столе, где был слайд с каким-то зданием в городе. — Это «Гранд-индастриз». Занимаются строительством. И эта наша новая цель. Ребята подают неплохие надежды, развиваются стремительно. Ваша задача уронить акции в цене и забрать их себе. Макс, найми какого-нибудь придурка, который возьмётся за их репутацию. Антон займись Громовым. Это основатель компании. Данил, мне нужно о них всё. Каждая мелочь с вашего интернета о каждом сотруднике этой шараги. С кем трахались, когда срали, что жрали на завтрак. Мне нужно больше, чем всё.
— Легко.
— Отлично. Все свободны. Климов останься.
Ага. Ещё что-то. Пока Зубов и Волков вышли, попутно перекинувшись с Курбаниным парой фраз, я прошёлся взглядом по телу свой девочки. Как она сексуальна в своих огромных очках и папкой в руках. Словно из порно-ролика стоит позади пузатого и смотрит на мою ширинку, а у меня снова в строю, нацелен только на неё. Язычком по губам проводит и выше взгляд поднимает к моему лицу. По одному только взгляду ее понимаю. Усмехаюсь и вперёд поддаюсь, чтобы стояка моего не видно было. Мила улыбается уголками губ, но тут оба гена выходят, и мы с Кубрыниным остаёмся наедине.
— Есть ещё кое-что, — приступает к делу Бульдог, доставая из ящика стола ноутбук и ложит перед собой. — Вчера мои люди наследили на складе. Нужно влезть в систему города и удалить все видео. Сможешь?
Я глянул на Милану. Заметил её удивление в глазах. Чёрт. Раньше она не присутствовала при таких разговорах. Мне оставалось только гадать, что она подумала обо мне, а Индюк расценил мою реакцию по своему.
— Ей можно доверять. Девчонка смышленая. Ну так как?
— Смогу.
— Замечательно. Идиоты сильно подставили меня своими действиями. Сделаешь всё как надо, получишь повышение и премию.