Айвазовский
Шрифт:
Зашли. Брюлловский слуга Лукьян не пустил юношей к Карлу Павловичу, где, судя по шуму и смеху, давно уже пьянствовала веселая Кукольникова братия. Гайвазовский хотел уже ретироваться, дабы зайти позже, но тут к ним навстречу вышел сам Карл Павлович в восточных туфлях с загнутыми носами и в роскошном красном халате. После краткого приветствия Брюллов увлек молодых людей за собой, сразу же усадив их к роскошному столу. Некоторых из гостей Айвазовский уже знал — литератор и издатель петербургской «Художественной газеты» Нестор Кукольник время от времени захаживал на выставки, проводимые Академией. Вот и вчера был на открытии, да не просто был, а клятвенно обещал разместить статью. Говорили, будто бы сам Пушкин нацарапал ему несколько стихотворных строк о понравившихся скульптурах. [65] Ованес сам не видел, как Александр Сергеевич писал на выставке стихи, но почему бы тому и не написать? У Пушкина замечательно легкое перо. Повезет тому, кого отметит
65
(Стихотворение было впервые напечатано в «Художественной газете» Н. Кукольника, рядом со статьей об И. Айвазовском).
«Это художник Яненко Яков Феодиинович, [66] — заплетающимся языком объяснил опешившему было Онику сидящий рядом толстяк, — а мы его по-дружески кличим Пьяненко. Ибо сие верно». Своего имени полный господин не назвал, и Ованес не знал, прилично ли будет спросить, но в этот момент послышались звуки гитары и из-за стола навстречу музыке поднялся певец Лоди.
— Вот вчера мы смотрели ваши картины, милейший Иван… — Карл Павлович запнулся. И Штернберг тот час шепнул на ухо Брюллову:
66
Яненко Яков Федосеевич — портретный живописец, академик; сын Феодосия Ивановича Яненко, родился 8 декабря 1800 г., умер 29 марта 1852 г.
— Константинович.
— Иван Константинович. И вот что я вам всем скажу, то, что вы уже сумели — необыкновенно. Но почти все это дано вам от природы — вы писали Феодосию, будучи в Петербурге, — Феодосию по памяти. Я склонен поверить, что память ваша совершенна, что это дар свыше. Я не был в тех местах и не смею подвергать сомнению точность передачи деталей, но вот на что мне хотелось бы обратить ваше внимание, милейший Иван Константинович, в ваших произведениях я почувствовал память детства, вы необыкновенно точно передаете собственное ощущение от увиденного тогда. Сохраните этот дар, развейте его, и вы добьетесь всего, чего только пожелаете в живописи.
И вот кстати, Нестор Васильевич, вы собираетесь писать о выставке, так отчего бы не сделать статью о нашем юном друге? Готов поспорить на что угодно, его ждет бессмертная слава, и вы будите первым болваном, если не объявите о нем в ближайшем же номере!
Сказано — сделано. Кукольник пообещал представить своему читателю нового гения, разумеется, ссылаясь на мнение всеми уважаемого Карла Брюллова. Брюллов же со своей стороны предложил Гайвазовскому зайти как-нибудь к нему в мастерскую, дабы в спокойной обстановке и без свидетелей, если тот, конечно, пожелает, обсудить его картины и высказать два-три незначительных замечания.
Некоторые учителя специально стараются оградить своих воспитанников от ранней славы и похвал, услышав которые молодые люди подчас норовят зазнаться и перестают серьезно работать. Гайвазовский воспринял похвалу Великого Карла, как если бы Брюллов вдруг подарил ему крылья. Крылья мудрого Нимфолиса из крымской легенды о скалах-близнецах.
Всю жизнь Айвазовский был человеком из сказки — наивным, впечатлительным, свято верящим в чудо. Самое замечательное, что чудеса в него, похоже, тоже верили и старались как можно чаще появляться на пути художника.
Одним из таких чудес был Карл Павлович Брюллов, человек, который хоть и не был учителем Айвазовского в строгом смысле этого слова, но всегда старался помогать и поддерживать молодого художника, о котором благодаря последней выставке живописи и статье Кукольника заговорили как о восходящей звезде.
Глинка писал оперу «Иван Сусанин», переименованную позже в «Жизнь за царя», весной в Александринке состоялась премьера «Ревизора» Гоголя. Айвазовский не был еще знаком с Николаем Васильевичем, но сразу же почувствовал нечто родное, то, что делало литератора Гоголя — самым любимым писателем, разговоры с которым юный художник представлял ночью засыпая в своей скромной комнатке в Академии. В доме Виельгорских, где подавали ароматный кофе и всегда дивно пахло ванилью и сахарной пудрой, о Гоголе говорили много, но, пожалуй, еще больше умалчивали. Известно, что писатель дружил с Иосифом Виельгорским, [67]
67
Виельгорский Иосиф Матвеевич (граф, 1816–1892) — обладал редким талантом исполнителя на фортепиано и много занимался композицией.
Гоголь в Италии. Пишет там «Мертвые души», сюжет которых позаимствовал у Пушкина, рассказавшего собрату по пиру, как во время своей кишинёвской ссылки он сделался свидетелем странного явления: в местечке Бендеры вот уже много лет никто не умирал. Это было странно и удивительно. Но разрешилось с самой неожиданной стороны. Оказалось, что в начале XIX века в Бессарабию бежало много крестьян из Центральной России. Этих беженцев полиция должна была вылавливать и возвращать их господам, но сделать сие было трудно, так как беглецы принимали имена умерших, как бы занимая их место. Эту историю подтверждал полковник Липранди, который знал Пушкина. Он же свидетельствовал о том, что Николай Васильевич в его присутствии расспрашивал Александра Сергеевича о бессарабских долгожителях, и они вместе потом пили и веселились.
Гоголь в Италии, все едут в Италию, чтобы обрести в ней новую судьбу и стать кем-то. Карл Брюллов вернулся из Рима и опять стремится туда. В Италии умер замечательный пейзажист Сильвестр Щедрин. Все художники должны пройти через Италию, заново родиться там. Зачем в Италию поехал Гоголь? За славой или все же за любовью? Почему-то хочется думать, что за любовью.
Уезжая в Рим, Гоголь нанес визит Брюллову, спрашивал у него адреса и рекомендательные письма. Версия очень странная, если учесть, что до Италии уже докатилась слава Николая Васильевича: «…Во время моего пребывания в Риме туда приехал наша знаменитость Николай Васильевич Гоголь, — пишет в своих записках гравер Ф. И. Иордан, — люди, знавшие его и читавшие его сочинения, были вне себя от восторга и искали случая увидать его за обедом или за ужином, но его несообщительная натура и неразговорчивость помаленьку охладили этот восторг. Только мы трое: Александр Андреевич Иванов, [68] гораздо позже Федор Антонович Моллер [69] и я остались вечерними посетителями Гоголя, которые были обречены на этих ежедневных вечерах сидеть и смотреть на него, как на оракула, и ожидать, когда отверзутся его уста. Иной раз они и отверзались, но не изрекали ничего особенно интересного».
68
Иванов Александр Андреевич (1806–1858) — русский художник, создатель произведений на библейские и антично-мифологические сюжеты, представитель академизма, автор грандиозного полотна «Явление Христа народу».
69
Моллер Фёдор Антонович (при рождении Отто Фридрих Теодор Моллер; 30 мая (11 июня) 1812 года, Кронштадт — 2 августа (21 июля) 1874 года, Санкт-Петербург) — русский художник и офицер. Профессор Императорской Академии художеств. Ученик Карла Брюллова.
Если бы Гоголь ехал в Италию ради итальянских красот, как это делают художники, он не писал бы там «Мертвые души», а работал с местной темой, что более естественно. Молодежь и особенно студенты с восторгом принимали новые, остросовременные произведения Гоголя, ждали его самого.
В «Современнике» напечатали новую повесть Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка», а ближе к зиме прогремела опера «Жизнь за царя».
В моду входила русская тема — остросовременная, сатирическая, либо патриотическая, Карл Брюллов готовился написать «Осаду Пскова». А меж тем газеты начали грызню вокруг «мужицкой музыки» Глинки.
Глинка делал вид, будто бы не обижается на злобные выпады в свой адрес, но ему было больно. С памятной выставки в Академии Айвазовский зачастил к Брюллову, где часто бывал и Глинка. Вместе они радовались хвалебной статье Владимира Федоровича Одоевского, [70] провозгласившего оперу началом нового периода в музыке, вместе негодовали на ругательную статью Фаддея Булгарина. [71]
Осенью 1836 года из Италии сообщили о смерти Ореста Кипренского. Это известие подкосило Брюллова. Сперва Сильвестр Щедрин, а вот теперь Кипренский.
70
Владимир Фёдорович Одоевский (1 (13) августа 1803 года, Москва — 27 февраля (11 марта) 1869 года, там же), князь — русский писатель, философ, педагог, музыковед и теоретик музыки. Был последним представителем одной из старейших ветвей рода Рюриковичей.
71
Карлова близ Дерпта) — писатель, журналист, критик, издатель. Основоположник авантюрного романа, фантастического романа, фельетона и нравоописательного очерка в русской литературе, издатель первого в России театрального альманаха.