Азербайджанские тюркские сказки
Шрифт:
что из того, если мужчины увидят мое лицо?
У женщины душа должна быть верная; я
верною была, верной и буду до могилы. Кроме
того, ведь иа бедных не обращают внимания,
хотя бы они были небесные ангелы. В трех
местах я докажу лицо свое. Ты не сердись, и бог
не поставит этого мне во грех, потому что это
я сделаю не с целью соблазна, а чтобы
добыть кусок хлеба.—Купец поневоле должен
был согласиться.
Рахила пошла на базар
остановилась перед лавкой богатого молодого
мясника. Открыв свое милое ангельское лицо,
она молча протянула свою руку мяснику,
пристально глядя ему в глаза. Мясник, положив
в ее руку серебряную монету, спросил ее, кто
она такая и что заставляет ее просить
милостыню. Рахила ответила:—Я была женою
богатого купца такого-то,—не говоря имени
своего настоящего мужа,—который умер, оставив
много долгов и товаров. Заимодавцы по смерти
мужа явились. и отобрали все его состояние,
кроме одного пустого дома, где я теперь
живу. Теперь, будучи без всяких средств к
жизни, я принуждена нищенствовать, чтобы не
умереть с голоду.— При такой красоте ты могла
бы выйти замуж,—почему не
выходишь?—спросил мясник.—За бедных я не выхожу, а
богатые на мне не женятся,—скромно ответила
Рахила,—Принимай меня к себе время от
времени, и я выведу тебя из этого печального
положения; теперь же на тебе 100 рублей,—
сказал мясник.
Душевно оскорбленная Рахила, желая
отмстить мяснику за дерзость, взяла деньги,
указала место своего жительства — улицу и дом,
и пошла далее. Остановившись перед
магазином богатого купца, Рахила опять протянула
руку, приоткрыв лицо и жалобно смотря на
купца. Обхождение купца с Рахилой было
такое же, как и обхождение Мясника. Взяв у него
денег, Рахила пошла к богатому казию. Казий
тоже увлекся ее красотой и предложил ей не
отказать в приеме казия на дом, обещая щедро
наградить ее теперь и после.
Получив не мало денег и у казия, Рахила
вечером с полным карманом вернулась домой
к мужу, рассказала ему обо всем случившемся
и стала приготовляться к приему мясника,
купца и казия, придумывая способы, как бы
наказать оскорбителей.
В ту же ночь в разное время, явились гости,
для коих заранее были отведены комнаты,
отдельно каждому, где они и разместились в
ожидании красавицы Рахилы.
Рахила ухитрилась, положила на грудь
каждого из них отцовское клеймо и отпустила
их ни с чем.
— Вот как принимают верные женщины
неверных мужчин,—сказала Рахила, выгоняя
со двора.
Обманутые и наказанные пожаловались на
Рахилу царю за отказ от уплаты своих
долгов. Царь вызвал их на суд. В назначенный
день все четверо явились к царю на суд. Царь
спросил Рахилу, почему она не платит своих
долгов.
Рахила выступила вперед и смело ответила:
— Великий государь! Я им не должна денег:
все они —и мясник, и купец, и казий были
рабами моего покойного отца и платили ему
по сто рублей в год каждый и пользовались
свободой. Десять лет, как умер отец мой,
и они с того времени мне ничего не платят.
В доказательство верности моих слов, прошу
приказать раздеть их и, если на груди всех
трех не окажется клейма моего отца, казните
меня в присутствии всего народа.
По повелению царя все трое были раздеты,
и слова Рахилы оправдались. Царь приказал
жаловавшимся на Рахилу в тот же день
уплатить Рахиле десятилетний долг и, сверх этого,
обязал мясника, купца и казия взамен ста
рублей давать Рахиле по 300 рублей в год,
наложив на них по одной тысяче рублей штрафа
в пользу казны.
Таким образом Рахила вывела себя и мужа
из крайне печального положения.
Исфагани жил один человек
по имени Ходжа-феттах. Был
у него сын, звали его
был старшим над сорока
торговцами. Однажды торговцы,
собравшись, сказали: —До каких пор мы будем
сидеть, отправимся в страну Йемен торговать!
В стране же Йемен у Ходжа-Феттаха была
сестра. Ходжа-Феттах сказал: —Я уже
постарел, не могу с вами ехать.
Торговцы сказали: —Что же, если ты не
можешь ехать, пусть едет твой сын, будет нашим
старшим. До сего времени был ты старшим над.
нами, теперь же будет твой сын.
Ходжа-Феттах сказал сыну: —Когда
верблюд, на которого ты сядешь, дойдет до
города, отпусти его поводья, и он сам придет
и опустится на землю у ворот моей сестры.
Пустились в путь, стали переходить от сто-
янки к стоянке. Прошли несколько остановок,
дошли до страны Йемен; как говорил отец,
при входе в город Ходжа-Ибрагим отпустил