Азиатская Европа (сборник)
Шрифт:
И хотя имя «русский» все еще означало данник Москвы, оно не смущало. Наоборот, казалось естественным, потому что жизнь менялась в пользу нарождающейся Московии. А вот «Господин Великий Новгород» терялся в суете новой жизни. Вскоре северный порт Руси стал заштатным городом. Он, потом Псков… Здесь своя долгая, еще не написанная история, но их падение — итог продуманной политики Рима, который имел свои интересы в Скандинавии и на Европейском Севере. Эти города были ему конкурентами.
Умом, и только умом, побеждала Москва, другого оружия не было… Удивительно, захват Северной Руси протекал на глазах Орды и не вызывал подозрений! Почему?
Потому что там события восприняли совсем по-другому, чем в Новгороде, там видели старания московского князя. Иван III захватывал один за другим: Ярославль, Новгород, Тверь, Вятку, Пермь, другие города-княжества, а ордынцы его приветствовали как приверженца великого хана, верного слугу. Благодарили подарками. Это, пожалуй, красноречиво показывало не успехи московской политики, скорее, близорукость ордынской власти. Она уже не умела ничего замечать.
Строго говоря, серьезных проблем с Московской Русью у Орды не было до 1497 года, пока там не приняли Судебник, в котором прописали нормы суда и аппарата насилия, утвердили исполнительную власть, единую на «всей Руси». Иначе говоря, пока Русь не отошла от Ясы Чингисхана. Документ провозглашал Русское государство, субъект права, но и это не заметили в Орде. Там были заворожены Москвой, ее успехами.
Видимо, тот восторг — плод оценок папских советников, которые со времен Батыя осели в столице Золотой Орды и влияли на ее политику… Сомнительно? Нисколько. Хотя и кажется сомнительным. В Сарае был огромный «западный квартал». И не один. Пятую колонну утвердил в Орде сам Батый.
А московский Судебник стал юридическим памятником эпохи, хотя на своих страницах он излагал тюркское право, которым пользовались в Европе, на Ближнем Востоке, в Китае. Московиты, того не ведая, продолжили традиции Дешт-и-Кипчака на Руси. Иначе поступить они не могли. Опять-таки брали то, что знали… В этом скрыта тайна человеческой натуры, она проявилась и в «русских тюрках». Где бы они ни жили, всюду поступали так, как велели традиции предков. Разумеется, те традиции старались изменять с учетом условий новой жизни, но, как говорится, «запах мускуса оставался». Всегда.
Не сама родилась и московская юриспруденция, в ней были «ордал», судебный поединок, или «суд Божий», а главной считалась камча (кнут) — «мать порядка», на которой строилось «московское право». Иного тюрки не признали бы… Документ не расходился с Ясой Чингисхана, но отличия в нем, конечно, были. Например, Иван III себе взял титул «Государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Пермский, и Югорский, и Булгарский», что тоже в тюркской традиции. Титул показывал численность «орды», то есть тех, кто стоял за ним. Еще шаг, и правитель становился царем арианской Руси, но для этого требовалось время. И воля Всевышнего.
Есть основания полагать, что на самом деле титул звучал иначе, в нем фигурировали слова «каган» и «хан». Установить это ныне не представляется возможным, ибо документы того периода «подчищены» либо уничтожены, но из того, что не тронуто цензурой, видно, князей на Руси называли беками и ханами. Так, например, писал тверской купец Афанасий Никитин в конце XV века о правителях Руси. Эти же обращения есть и в других документах той эпохи.
Равно как, судя по тем же источникам, в молитвах к Богу на Московской Руси обращались: Тангры, Алла, Худай, Дангыр, Гозбоди… Случайными подобные обращения не назовешь.
Разумеется, «собирание Руси» шло всюду по-разному, но единая рука, вершившая дело, чувствовалась. В 1463 году пало Ярославское княжество, в 1474-м — Ростовское. Зимой 1478 года обессилили Великую Пермь, потом Тверь и Вятку. Одни князья сами отдавали Москве земли, поручая ей опеку своих детей. Другие, продав все, шли на службу Кремлю. Третьи, обеспечивая спокойное княжение при жизни, завещали ей земли после смерти… Решалось семейное дело Рюриковичей! Сильнейший брал власть, он объединял не Русь, а свой тухум. Так точнее.
На Руси княжества были не самостоятельными, а удельными, «уделом» называли долю члена княжеского рода в родовом владении. Управлял уделами член великокняжеской семьи, то есть глава рода Рюриковичей. Это — правила тюркского юрта.
Русские князья были родственниками… Но они волею судеб вошли в российскую историю под разными фамилиями. Например, Шуйские, их родовое гнездо размещалось в Шуе (отсюда фамилия), приходились московским Рюриковичам, видимо, двоюродными братьями. Этот род играл заметную роль в Русском государстве — виднейшие бояре. Его представителей звали Шуйские, Скопины-Шуйские, Глазатые-Шуйские, Барбашины-Шуйские, Горбатые-Шуйские, потом приставка «Шуйские» от фамилии отделилась. И ветка царского рода как бы начиналась заново.
Татищев в своей «Истории Российской», цитируя западных историков, пишет о Шуе следующее: «Русь… она же Хунигард именуется, для того, что там первое поселение гуннов было. Ее стольный град был в Шуе… Русов стольный град… есть Хива или Шуе». Эти слова ценны тем, что написаны в XVIII веке, когда к исправлению российской истории только-только приступали. Как видим, сведения о Руси и русских были совсем другими, чем изложенные по указке иезуитов в более поздних российских «историях».
Собственно, в двойных фамилиях и их разрыве состояло «запутывание», вернее, деление рода на колена. Чем больше колен предков, тем родовитее человек, носитель имени, это известно. Вместе с тем дробление маскировало царский род, его молодую поросль, то было уже самосохранение, оно проявилось у Ахеменидов, Аршакидов, самих Рюриковичей, у их близких родственников, например, у того же Вильгельма Завоевателя и других норманнских правителей, которые были представителями той же царской династии, давшей начало иным европейским аристократическим родам.