Азиатская Европа (сборник)
Шрифт:
Разумеется, слабость Орды, разброд, вражда пришли не сами, страну старательно ослабляли извне, делая это с изяществом ювелира. Случайно ли хан Берке принял ислам, а хан Мамай — католичество? Нет, конечно. Случайно ли отделилось Крымское ханство? Тоже нет. А Казанское? А Астраханское?.. Случайностей тут не было. Были одни закономерности.
Раскол Орды планировал Запад!..
Междоусобицы, начавшиеся при Батые, это артподготовка перед наступлением христианства на восток. То был ответ Запада на поход Батыя в Европу. Он отличался изощренной дерзостью и редкой продолжительностью. К сожалению, историки робко ворошат те события, объясняя их без познания тюркской культуры, без учета итогов Великого переселения народов. А тут все взаимосвязано, без одного не было бы другого.
С Батыя вплоть до Ивана Грозного продолжалась та священная война, что объявил Чингисхан, Восток в ней безнадежно проигрывал. Вот что, по нашему мнению, отличало ту эпоху: колебания в вере, религия и есть причина поражения тюркского мира. В том числе и Орды Чингисидов, и Руси Рюриковичей. Не языческой была их культура. В IV веке она привлекла европейцев своей правильностью и силой, через тысячу лет интерес к ней был иного свойства, учителя уже раздражали учеников.
Их невзлюбили за то, что они — учителя. Орда при всех ее слабостях напоминала Западу о прошлом, том прошлом, которое он выжигал из памяти кострами инквизиции. Последнее напоминание, последний оплот чистой веры был обречен, равно как и правители, стоящие за ним… К сожалению, трудно теперь уяснить, но, говоря об Орде, точнее, о Дешт-и-Кипчаке, мы говорим и о Московской Руси, говорим, как о правой и левой руке одного человека. С точки зрения государства то была одна страна, один человек. С точки зрения Церкви тоже одна страна, где отрицали Бога-Христа, а значит, и его Наместника на земле. Там прославляли Единобожие, за что и поплатились.
Суть христианства для многих аристократов в том и состояла, признает он или не признает власть папы римского. Религия на Западе давно стала политикой, ее игрой. Это и не скрывали. На Востоке жили враги папы, они не признавали его за «царя царей». Вот она, главная причина несогласия — отношение к папе! Не поменялось оно и сегодня, что тоже трудно осознать.
Ведь даже государственное устройство сегодняшней России походит на то, что существовало в Орде: в роли Московского княжества выступает Татарстан или Чувашия, у которых тот же суверенитет и то же отсутствие реальной власти. Разница в том, что царя теперь называют президентом, что изменилась столица, Сарай уступил место Москве. Изменился язык. Что-то еще стало иным. Но принципиальных отличий нет. Та же федерация, те же порядки, те же поминки, наконец, только все названо по-другому. По-современному.
Орда — территория, целиком вошедшая в современную Россию, со всеми ее «ордынскими» проблемами и населением. Ордынцы — предки большинства русских, тех, чья родина южнее широты Москвы-реки… О них и идет здесь речь, они те побежденные, мнение которых не спрашивали при написании истории. Непонимание этой истины значило бы непонимание прошлого России…
И если в столице Орды, в этом «федеральном центре», атаки христианства имели успех, то Московская Русь отбила их, оставаясь неприступной цитаделью, перед которой ретировалась Софья Палеолог. Вот что выводило Русь, субъекта «ордынской федерации», в лидеры. Стойкость духа. Самостоятельность политики. Она говорила с Западом от лица тюркского Востока, ее стали ценить и уважать даже в ставке хана. Это же факт.
Такое замечают сразу, и в том состояла заслуга в первую очередь Ивана Грозного, который, не спросив хана, бросил перчатку папе римскому своими Ливонскими (1558) и Каспийскими (1560) войнами. И тем продолжил священную войну Чингисхана за Единобожие.
Атаки Запада после инквизиции имели сугубо политическую причину. Церковь, позаимствовав учение о Боге Небесном, больше не желала связывать корни своей веры с Алтаем. Ей хотелось по-новому написать историю и утвердить свое место в ней. Западная теология к тому времени проделала многовековой путь, ввела новые обряды и правила, ей по силам было изменить точку отсчета места и времени, откуда этот путь начался. «Свет начинается не с Востока», доказывала теперь она.
То был знак эпохи Возрождения.
Христиане, увлеченные политикой, вновь вступали в конфликт с совестью. Миф Константина благодаря усилиям церковных ученых обрел плоть, вымысел стал неоспоримой истиной, с ним сроднились.
О чем дальше говорить? О какой истории, о каких традициях?..
На Алтае знали девяносто девять обращений к Богу Небесному — к Тенгри, причем каждое служило по-своему: Бог (Богдо или Боже), Ходай (Кодай, Худай), Алла (Олло, Эло), Господи (Гозбоди). Еще говорили Дангыр, Тангра, Тура, Тигир. Эти слова две с половиной тысячи лет назад слышало Небо. Потом, в IV веке, слово «Бог» перешло в христианство. На Алтае (по-тюркски) оно значило «обрести покой, веру». «Ходай» (в переводе с тюркского буквально «стань счастливым») подразумевало, что Тенгри — Творец, Создатель сущего в мире, Он дает счастье жизни. «Ходай» говорили мусульмане и христиане средневековой Европы, отсюда, между прочим, западная транскрипция — God, Gott. «Алла» тюрки произносили, прося о чем-то Тенгри, обращение сложилось от «ал» (рука), иначе — «Дающий и Забирающий», читая молитву, полагалось подставлять ладони Вечному Синему Небу. Слово перешло в ислам, но для мусульман-тюрков «Тенгри», «Бог», «Ходай» и «Алла» оставались синонимами. Как у предков, исповедовавших Единобожие.
В Орде и на Руси знали лишь эти обращения. С ними молились, поэтому в некоторых западных источниках русских и ордынцев называли мусульманами.
В этом отношении показательны древние пословицы, их много: «Худай салганнан хутулбачан» или: «От воли Божией не спасешься». «Худай сомы» или: «Образ Божий»… «Ала» — ангел-хранитель. «Аллай» (Алой, Элеей) или: «О Господи». «Кизи алазы чорче, кизее коринминче» или: «Ангел-хранитель человека незримо присутствует». И так далее.
На востоке Европы был не ислам, там жила первозданная вера в Бога Небесного, ее не делили на христианство, арианство, мусульманство или еще как-то. Вера, она и есть вера. Бог, он и есть Бог. То был край веротерпимости. Москву Рюриковичей отличал арианский лик, пришедший вместе с ними из Скандинавии, Сарай — алтайский, более древний, он все-таки главенствовал в Орде, несмотря на противодействие царской власти.
Но где, у какого историка прочитать о том, что объединяло Орду и Русь? Это же части одного государства, одной, цельной культуры?! Таких работ нет. То единство невыгодно Западу…
Первыми гонцами Церкви на восток Европы стали папские легаты, монахи Джованни дель Плано Карпини (1245–1247) и Гильом де Рубрук (1253–1256), они ехали исполнить миссию и тайно собирать сведения о незнакомой стране. Их записи потом, через века, вышли отдельными книгами и вполне могут служить пособием по визуальной разведке.
Шпионом, но не по своей воле, стал Марко Поло, проживший долгие годы у тюрков (1271–1295), служивший хану, знавший жизнь Дешт-и-Кипчака изнутри. Его по приказу папы, уже по возвращении на родину, в 1298 году посадили в тюрьму и заставили «поделиться» воспоминаниями… Рим собирал сведения об Орде, о тюркском Востоке, не упуская даже мелочей.
Казалось бы, что теперь в них, в тех истлевших путевых наблюдениях?
Оказывается, прошлое России! То, что приказано забыть. Бесценные страницы, их не коснулась рука церковной цензуры, они правдивее, чем горы учебников и монографий, написанных позже. Папские шпионы доносили то, что видели своими глазами, — факты. Без анализа и выводов. Их информация объективна и, с этой точки зрения, безупречна, на ней строилась политика Церкви. Вот чем интересна она. Поездки папских легатов пришлись на XIII век, когда Западная Европа уже грелась у костров инквизиции, а руки папы тянулись на Восток мстить Орде: христианская империя мечтала поквитаться с обидчиком, расширить границы.