Азиатская Европа (сборник)
Шрифт:
Скажем, во Франкском государстве первая королевская династия Меровингов имела те же корни, что и Шуйские. Только в отличие от последних, их родовое гнездо было не в Хиве (Шуе), а в Мерве. Отсюда и прозвище этих королей, голубоглазых, белокурых, как их сородичи с Алтая. Тюркское происхождение этих франкских королей настолько очевидно, что епископ Григорий Турский в «Истории франков» предпочел не упоминать имени Меровингов. Хотя, возможно, эти имена потом вычеркнула церковная цензура.
Имя (по-тюркски им — «знак», «пароль») есть знак судьбы, пароль предков…
Так со времен Алтая сохранялся священный род царей. Его делали бессмертным.
Москва Ивана III мужала, становилась зажиточной. Были там воеводы с дружинами, однако защитить город они не могли, на армию Русь не имела прав, их ограничивал договор с Ордой… Здесь вновь проступает очередная «тайна» российской военной истории — как Москва, не имевшая войска, собрала Русь, вела войны и побеждала?! Возможны два ответа. Либо не было войн, либо они придуманы! А их действительно не было.
Той же Куликовской битвы, например, в 1380 году.
Легенда о Куликовской битве придумана в XVIII веке. Ее идею дал немец Кранц, который в XV веке написал книгу «Вандалия», где упомянута битва русских и ордынцев осенью 1380 года на реке Синяя Вода. Победили русские, они увели много скота… Вот и все сведения, что нес тот «летописный источник», на который ссылаются иные историки. Эпизод, которых тысячи, с него и началась легенда о Куликовской битве, о монахах с языческими именами из Троице-Сергиева монастыря и о многом другом.
Немец привычно назвал русскими норманнов, отлично он ориентировался и в географии, знал, что река Синяя Вода — приток Южного Буга, это Украина, что за русских воевала Белая Русь, она враждовала с Ордой. У нее было войско. Впрочем, о том же писал и Карамзин в примечании к основному тексту своей «Истории…».
Так или иначе, а на Куликовом поле нет следов битвы… И никогда их не было… Против вольной трактовки истории в свое время выступала Русская церковь, потому что поставлены под сомнение житие святого Сергия Радонежского и других деятелей Руси, которые никакого отношения к «войску» Дмитрия Донского не имели. Однако и Церковь потом уступила напору политиков.
Дмитрий Донской не знал ратных дел, «будучи младенец незлобием», как говорили современники, был робким и больным человеком, «он до конца жизни хранил девическую стыдливость… и носил власяницу на голом теле», то есть знак скорби и бессилия. Осень 1380 года он провел в Костроме.
Князь и меча никогда не держал, но стал российским национальным героем при Петре I, а русским святым — при Президенте Горбачеве, то есть через пять веков…
Легенды, появившиеся в истории Руси, — это политика, ее игра, больше того, тактика Запада, начало которой положил император Константин, объявив о христианстве. Если сочинены Евангелия, то почему нельзя придумать житие Дмитрия Донского, Александра Невского или других персонажей, мельче масштабом? Вот и придумывали… Эти греческие традиции пришли в Москву в XV веке. Тогда здесь впервые замелькало и слово «славяне», обращенное к русским. Не громко произносили его, но уверенно. Из Кремля шло!
Нового народа на Руси, конечно, не прибавилось, все оставались прежние, а вот слово с этническим признаком оказалось ко двору, оно усилило «русскую карту».
Это западное slave, как известно, по-разному находило себя в Восточной Европе, в Москве оно утвердилось при Софье Палеолог, греческой царевне. В нем был дух Византии, который с тех пор вошел в поры и щели Кремля, стал сутью российской политики. Греки, потеряв в 1453 году Византию и Константинополь, смотрели на Русь, как на спасительную соломинку, им требовался союзник в борьбе против мусульман и против католиков. Их первое «подстрекательное» письмо, выдержанное в полутонах, пришло московскому князю еще в 1393 году. Но не имело успеха.
Греческая идеология, равно как и сами греки, не показалась боярам заслуживающей внимания. Тем не менее полемику среди русского духовенства греки вызвали: низложение московского митрополита Исидора, возможно, было итогом их интереса… Здесь темная и очень запутанная история, разобраться в которой не представляется никакой возможности. Но факт остается фактом, Русская церковь (митрополия) разделилась на восточную и западную партии. Одна осталась на прежних позициях, другая перешла на христианские (униатские) правила. Первая обосновалась в Москве, вторая — в Киеве.
Страна Рюриковичей была колонией Орды, следовательно, ее внешнюю политику вел великий хан. Но общение на уровне духовенства не возбранялось, в традиции Орды была веротерпимость, ее и использовал Запад в своей политике.
Бытует мнение о том, что на Руси была греческая церковная власть. Это не соответствует действительности. Карамзин приводит примеры заступничества великих ханов по отношению к Русской церкви и ее митрополитам. Так, в 1313 году митрополит Петр ездил в Орду и получил от хана Узбека ярлык на право ведения церковных дел.
Такие ярлыки получали и прежние митрополиты. О том свидетельствует текст документа: «…якоже прежние Цари ярлыки им давали, и жаловали их; а мы по тому же пути и теми же ярлыки жалуем их, да Бог нас жалует». И, соблюдая традицию, хан запретил Рюриковичам брать дань с Церкви, потому что митрополит и весь его причт «за нас Бога молят, и нас блюдут, и наше воинство укрепляют».
О Москве куда лучше помнил Рим, который назвал митрополита Исидора «кардиналом и папским легатом» на Руси. В ответ Исидор, появившийся в храме с латинским крестом и упомянувший в литургии папу римского Евгения, тут же был взят под стражу… Русские не хотели быть христианами, украинцы согласились… Затерянная в лесах страна Рюриковичей входила в сферу интересов Западной церкви, ей готовили если не роль плацдарма, то, по крайней мере, редута в атаке христианства на мусульманский Восток. Именно поэтому и приберегли Софью Палеолог для московского князя, хотя ее руки просил французский двор и другие католические правители Европы. Почему?
Ответ не лежит на поверхности.
Оказывается, не только интеллектуальная элита отличала Москву, но и ее выгодное географическое положение. Она сидела на загривке Золотой Орды, на самом уязвимом и незащищенном ее месте — на севере. Сидела озлобленная, униженная, тайно жаждавшая мести и крови. Простить унижение, что нанес Батый, многие не могли. Это и привлекало к московитам христианский Запад, он желал союзника, на слабостях которого можно играть в нужную минуту. И чтобы осуществить задуманное, был составлен хитрый план.
В 1469 году кардинал Виссарион, грек, принявший католичество, отправил эмиссара в Москву, к князю-вдовцу Ивану III. Цель визита — смотрины племянницы бывшего византийского императора Зои Палеолог, посол привез ее портрет, но главное он объяснил на словах. Причем сделал это с дипломатическим тактом, сказав, что невеста предназначена другому, но их брачная партия при определенных условиях может не состояться.
То был отработанный прием католического духовенства через женщин приобщать к Церкви правителей тюркских стран. Так случилось с лангобардами, с бургундами, с англичанами. Правда, тем присылали красавиц, против которых мужчине устоять трудно, здесь же с портрета смотрела не красавица, а засидевшаяся дева одутловатой наружности. Посылая в Москву портрет невесты, папа льстил себя надеждой, что девушка из императорской семьи, воспитанная у апостольского престола, рано или поздно склонит супруга к христианству… Это был продуманный до мелочей ход.