Азиатская Европа (сборник)
Шрифт:
В «Путешествии…» Ибн Фадлана по пальцам одной руки пересчитаешь примеры, которые согласуются с реальностью. Их очень мало. Ну, как поверить, например, в то, что жена кагана, сидя на троне перед высоким гостем, раздвинула ноги и, «нисколько не смущаясь, почесала там» некое голое место. «Мы от стыда закрыли лица…» — пишет араб. «Они не очищаются ни от кала, ни от урины, не омываются от половой нечистоты. И вообще они не моются водой, особенно в зимнее время»… Для чего же служили тогда кумганы в тюркском быту? И ушаты? И волосяные рукавички, которые заменяли мочалки? И березовые веники? Зачем тогда каждую субботу тюрки вытапливали баню, чтобы
«У хозяина-тюрка был безбородый сын, он очень приглянулся купцу-хорезмийцу, и тот склонил его к мужеложству». Или чуть дальше: «И если такой старик наденет шубу, то становится похожим на козла». Цитаты можно продолжить и продолжать, но делать это противно. Из гадостей составлена книга, приводящая в восторг тех, кто ее толком в руках не держал. Гипнотизирует имя академика, под редакцией которого издана фальшивка. А она — сигнал для вдумчивого читателя… Кому понадобилась фальсификация?
Рукопись «нашел» А.-З. Валиди Тоган, назвавший ее мешхедским списком, ей посвятил большую часть жизни А. П. Ковалевский, писали о ней другие ученые. Особняком в списке исследователей стоит имя сирийца Сами ад-Даххана, выпустившего в 1960 году книгу об Ибн Фадлане. Это единственный автор, который обратил внимание на нестыковки и несуразицы в тексте и на то, что только в России ведут эту тему. Здесь самые крупные «специалисты» по Ибн Фадлану, и появились они в последние сто лет.
Араб не мог встретить в Волжской Булгарии русов. Они жили на две тысячи километров западнее, и тем более славян, которые тогда были лишь в Болгарии.
Его «наблюдения» отвратительны, их не хочется комментировать: «…мы попали в страну башкир, которые относятся к тюркскому племени. Мы очень остерегались их, потому что это худшие из тюрок, самые грязные и более других склонные к убийствам. Встречает там человек человека в степи, отрубает ему голову и берет с собой, а тело оставляет. Они бреют свои бороды и едят вшей».
Горечь оставляет взгляд «очевидца» на народные традиции. В больном воображении араба или редактора все тюркские богослужебные обряды и праздники кончались «массовым совокуплением». И так на каждой странице.
Но есть там и капли правды.
«А если произойдет с кем-нибудь из них беда и случится какая-то неприятность, он поднимает голову к небу и взывает: „Бер Тангре!“, по-тюркски означает: „Клянусь Богом единым“, так как „бер“ на их языке означает „один“, а „Тангре“ — „Бог“» — пишет далее Ибн Фадлан. Это — правда.
Тюрки не были язычниками. И писавший «Путешествие…» знал о том. Но он не задал простейший вопрос, прежде чем обмакнуть перо в чернила, зачем им просить какого-то Ибн Фадлана обратить их в ислам? И кто он такой, этот всемогущий Ибн Фадлан?
Просто так веру не меняют. «Тангре» охранял тюрков. Зачем его менять?
Интересные сведения о принятии ислама в Средней Азии привел Л. И. Климович в «Книге о Коране, его происхождении и мифологии». Жители Бухары, верившие в Тенгри, после наступления на их город арабского войска принимали ислам, а после его отступления вновь «становились неверными». Так продолжалось четыре раза. Лишь после проявленной арабами невероятной жестокости и подкупа знати бухарские тюрки смирились, забыли Тенгри… Еще более кроваво события
Неужели в Волжской Булгарии жили какие-то другие тюрки? Без Тенгри? И слабее духом?
«Кому выгодно?», с этого вопроса лучше начать расследование. И откроется, что хотели скрыть «пустившие» Ибн Фадлана в Дешт-и-Кипчак. Настоящий араб, приехав сюда, встал бы на колени и поцеловал землю великого народа, а не позорил ее. Было бы именно так, потому что в Х веке Коран еще писали письмом куфи и по-тюркски. Мусульмане знали слова Аллаха о тюрках, о Его войске, которое несло знамя веры. Знали, что здесь, на Итили, жили ханифы, о которых написано в Коране… Все это Ибн Фадлан обязан был знать. Но не знал. Значит, он не был арабом!
Вот еще пример, и его Ибн Фадлан должен был знать. В 833 году новый халиф, созвав в Багдаде мудрецов, спросил: «Сколько лет буду царствовать?» Ответы были разные. Лишь самый седой мудрец тихо промолвил: «Ровно столько, сколько захотят тюрки». И все рассмеялись его горькой правде: гвардия халифа состояла из тюрков, они ставили и убирали правителей. Духовенство, ученый мир Халифата также слагали выходцы из Дешт-и-Кипчака… Не стыдно ли забывать об этом?
Лишь в позднем Средневековье, с подачи иезуитов, проникших в ислам, началась «арабизация» Востока, началась через пять веков после описанных в книге событий… Как Ибн Фадлан узнал о том, что будет?
Исламский мир гордился тюркской культурой, почтительно называл ее наукой древних. В представлении арабов их мир делился надвое — на «науку древних» и на «мусульманскую науку». Восток отличали крупнейшие философские школы, основанные тюрками, они давали блеск культуре мусульман. Это хорошо известно светским ученым, читавшим труды академиков В. В. Бартольда, А. Е. Крымского и других востоковедов…
В Волжской Булгарии религией был не ислам. Иначе там бы случились перемены, которые пришли в Крым вместе с исламом, а именно — правление по шариату, собственность на землю, многоженство. Религия — это мораль общества, норма его жизни. Она выражается не в том, как люди молятся, как держат руки, что говорят, а в том, как они себя ведут до и после молитвы, как обустраивают быт, свою жизнь и даже смерть — могильные памятники это тоже информация о вере.
А были ли на Итили мусульманские кладбища в Х веке? Где следы этого? Их нет.
То, что приверженцы Ибн Фадлана выдают за мусульманские памятники и кладбища, не выдерживает критики. Например, стелы Х — XIII веков. Их называют исламскими из-за куфического письма, которое проступает на поверхности стел… Но это же и есть письменность тюрков! Ханифов! Не менее курьезны захоронения в гробах, которые тоже относят к исламским. По мнению казанских археологов, лица покойников якобы обращены к югу, хотя сама могила строгой восточной ориентации. Захоронения назвали «языческими с включением мусульманского элемента».
Добавить что-либо к этому анекдотическому определению трудно. Собственно, это и есть лицо провинциальной Казани. Ныне вторичной во всем. Даже в мысли…