«Б» - значит беглец
Шрифт:
— Ну, это с самого начала была не моя идея. И он не был заряжен.
— Бэйли придумал пистолет. Это была идея Тэпа насчет женских трусов.
Тэп парировал — Этот парень не отличает трусов от колготок. Это его проблема. У нас были чулки на лицах.
— Продолжали свои набеги в колготках. Тратили всю прибыль, чтобы купить больше.
— Не обращайте на него внимания. Ему просто завидно. Мы взяли колготки у его жены. Она подняла ноги и колготки слезли. — Он захихикал над своими словами.
Я разрешила себе засмеяться, больше от дискомфорта, чем от веселья. Было странно оказаться между этими мужскими энергиями. Это было похоже на двух собак, лающих друг на друга через забор.
На дальнем конце бара поднялась суматоха, и внимание Перла переключилось. Дэйзи, стоявшая близко к нам, кажется, понимала в чем дело.
— Музыкальный ящик опять сломался. Он ест четвертаки весь день. Дэррил говорит, что потерял доллар двадцать пять.
— Отдай ему деньги из кассы, а я посмотрю.
–
Перл встал и отправился к музыкальному автомату. Шана Тимберлейк до сих пор танцевала, на этот раз одна, под музыку, которой никто не слышал. В ее горе было что-то от эксгибиционизма, и пара мужчин, игравших в биллиард, поедала ее глазами с незамаскированным интересом. Я знала таких женщин, которые использовали свои неприятности как причину для завлекания мужчин, как будто секс был бальзамом с исцеляющими свойствами.
После того, как Перл ушел, уровень напряжения в воздухе снизился наполовину и я почувствовала, как Тэп расслабился.
— Эй, Дэйз. Дай мне еще пива, детка. Это сумасшедшая Дэйзи. Она работает у Перла с тех пор, когда камни еще не остыли.
Дэйзи посмотрела на меня.
— А как вы? Хотите еще?
Тэп поймал ее взгляд.
— Давай, неси два. Я плачу.
Я коротко улыбнулась. — Спасибо. Это мило.
— Я не хотел, чтобы вы думали, что сидите здесь с жуликом.
— Он любит вас подразнить, правда?
— В самом деле, — сказал Тэп. Он отодвинулся назад и посмотрел на меня, удивляясь, что кто-то кроме него обратил на это внимание.
— Он не хочет ничего плохого, но мне это действует на нервы. Если бы это не был единственный бар в городе, я бы послал его… Ну, сказал бы, что я о нем думаю.
— Каждый делает ошибки. Каких только проделок я не совершала в юности. Мне просто повезло, что меня не поймали. Конечно, ограбление бензоколонки не назовешь проделкой.
— Это даже не половина всего. Это только то, на чем мы попались.
В его тоне появилась нотка хвастовства. Я слышала это раньше, обычно от мужчин, которые тосковали по прошлым спортивным триумфам. Я редко думаю о преступлении, как о вершине опыта, но Тэп мог.
Я сказала — Слушайте, если бы нас ловили за все, что мы делали, мы бы все были в тюрьме.
Он
Дэйзи принесла наше пиво. Тэп достал десятку — Это на наш счет.
Она взяла деньги, направилась к кассе и сделала заметку. В это время Тэп изучал меня, пытаясь угадать, откуда я.
— Готов поспорить, ты никого не грабила под дулом пистолета.
— Нет, но мой старик грабил, — сказала я с легкостью. — Отсидел за это тоже.
О, мне это нравится. Ложь слетела с языка без малейшего раздумья.
— Ты мне морочишь голову. Твой старик сидел? Где?
— В Ломпоке.
— Это федеральная. Что он сделал, ограбил банк?
Я навела на него палец, как пистолет.
— Черт возьми! — сказал он. — Черт возьми.
Он был так восхищен, как будто услышал, что мой отец — бывший президент.
— Как он попался?
Я пожала плечами. — Его взяли раньше, за поддельные чеки, так что они просто сравнили его отпечатки с теми, что были на записке, которую он передал банковскому кассиру. У него даже не было возможности потратить деньги.
— А ты никогда не сидела?
— Нет, я законопослушная.
— Это хорошо. Такой и оставайся. Ты слишком хорошая для тюрьмы. Женщины хуже всего. Такое творят! Я слышал истории, от которых волосы дыбом встают. И не только на голове.
— Я думаю.
Я сменила тему, не желая врать больше, чем нужно.
— Сколько у тебя детей?
— Щас покажу, — сказал он, залезая в задний карман. Он достал бумажник, открыл и показал фото, засунутое в окошечко для водительскиз прав. — Это Джолин.
Женщина, глядевшая с фотографии, выглядела молодой и какой-то изумленной. Ее окружали четверо детишек, чисто вымытых, улыбающихся, с сияющими личиками.
Старший, мальчик лет девяти, с влажными волосами, которые мать зачесала в помпадур, как у отца. Двум девочкам было примерно восемь и шесть. Толстенький малыш сидел у матери на коленях. Фотография была сделана в студии, и пятеро размещались в декорации пикника, заключающейся в скатерти в красно-белую клетку и ветках искусственного дерева над головами. Малыш держал в пухлом кулачке бутафорское яблоко, как мячик.
— Какие милые, — сказала я.
— Спиногрызы, — сказал он с любовью. — Это было в прошлом году. Она снова беременна.
Она бы хотела, чтобы ей не нужно было работать, но у нас получается неплохо.
— Чем она занимается?
— Она сиделка в больнице, в ортопедическом отделении, работает в ночную смену. С одиннадцати до семи. Потом она приходит домой, а я ухожу, отвожу детей в школу и отправляюсь на заправку. У нас есть няня для малыша. Даже не знаю, что мы будем делать, когда появится еще один.