Баба Капа. Сборник рассказов

Истен Ден

***

Стелла заехала во двор. Остановилась у подъезда.

– Спасибо вам, Стелла, – с чувством сказал Григорий.

– Перестаньте, – улыбнулась она. – Берегите голову. Хорошо, что все обошлось.

Григорий виновато и даже как-то стыдливо посмотрел на эту красивую женщину.

– Стыдно как-то… Все должно было быть наоборот – это я должен женщин защищать, а тут… Подруга у вас замечательная. Надя, кажется?

– Надя, – кивнула Стелла.

– Замужем? – как бы невзначай поинтересовался он.

– Она? Да. А что? – Стелла хитро улыбнулась. –

Понравилась?

Григорий замялся.

– Ну, в общем-то да. Хорошая женщина. Ну, раз замужем… А вы? Замужем?

– И я, – ответила Стелла. – А вы меня замуж зовете?

– Куда мне… – он покраснел. – Ваши мужья – все, наверное, каратисты крутые.

Стелла покачала головой.

– Совсем не обязательно. У Надюши муж – ученый, у меня – переводчик. К миру спорта оба имеют самое отдаленное отношение. Разве только на уровне физзарядки по утрам, и то нерегулярно. Главное – какой человек, а его профессия – дело десятое.

Григорий заметно погрустнел. Стелла украдкой смотрела на него. Сразу видно – человек хороший, добрый, но какой-то… нелепый, что ли. И мягкотелый. Впрочем, как она уже сказала, не всем быть крутыми мачо. Где-то есть женщина, для которой этот Григорий будет самым дорогим человеком.

– Да я вот думаю жизнь свою личную наладить, только никак не получается. – вздохнул он.

– Получится. Главное, не зовите замуж первую понравившуюся, на эмоциях. Голову не отключайте, чтобы потом не жалеть.

Два месяца спустя…

– Мама! Папа в телевизоре! – кричал Богдан, тыча пальцем в экран.

Олеся прибежала из кухни, на ходу вытирая руки полотенцем. Присела на краешек кресла.

– Точно, а что он там делает?! – в голосе послышались нотки ревности…

***

– Ого, наш старый знакомый! – засмеялась Надя. Саша схватила пульт, прибавила звук.

– Ну и правильно! – по-взрослому сказала она. – Пора! Хороший дядечка!

***

– Так, ребята, все в зал! Демидова, проведи разминку! Я сейчас подойду!

Девочка с тонким красным поясом и в белом кимоно склонила голову перед Стеллой.

Стелла повернулась к большому плоскому телевизору на стене.

– Ну дела! – улыбнулась она.

***

– Выключи эту х..ню! – Костя Чиж раздраженно отвернулся. Зарылся в подушку.

– Хорошая передача! – возразила его новая подружка. – Романтичная!

– Я сказал, выключи эту романтичную х..ню! – рявкнул Чиж. – Из-за это хмыря я огреб нехило когда-то!

***

– Ох ты ж бля! – баба Капа в удивлении смотрела в экран телевизора. Прибавила звук, поудобнее устроилась в кресле.

***

«Григорий Барсуков. 39 лет. Разведен. Работает наладчиком лифтов. Мечтает встретить женщину 35-40 лет для спокойной семейной жизни. Жене готов прощать все, в обмен на домашний уют, пироги и борщи. Играет на аккордеоне, домбре и глюкофоне, который сам смастерил из старого газового баллона. К спиртному относится крайне отрицательно в силу плохих воспоминаний. Жизненные приоритеты Григория: исправные лифты и крепкая семья.»

Под бурные аплодисменты в студию, скрипя новыми черными туфлями, вышел невысокий мужчина лет сорока. Гладко выбрит, аккуратно причесан, одет в серый костюм. В нерешительности застыл, обескураженно глядя на зрителей. Было видно, что гость напуган от обилия внимания и наехавших прямо в зубы камер. Вытащил платок, вытер вспотевший лоб.

– Ну-ну, – подбодрила Лариса, – Григорий, что же вы такой прямо нерешительный?! Смелее!

Григорий выдохнул и прошел к большому столу, за которым, помимо ведущей, сидели соведущие: астролог и сваха.

– Здравствуйте, – он сел на краешек кресла.

– Здравствуйте, Григорий, – важно ответила ведущая. Астролог сдержанно кивнула, сваха заглянула под стол, оценивая его туфли. Судя по выражению глаз за очками в модной оправе, осмотром она осталась недовольна.

– Итак, Григорий… – продолжала Лариса. – Вы пришли один, без поддержки?

– Да, – Григорий помялся. – Никто не захотел со мной приезжать.

– Не беда, – кивнула Лариса. – Наша съемочная группа побывала в гостях у некоторых ваших коллег и друзей. Внимание на экран.

На огромном студийном экране возник улыбчивый парень в синем комбинезоне, на фоне огромных лифтовых механизмов. Говорил он эмоционально, размахивая здоровенной ручищей, сжимающей промасленную тряпку.

– Гришка! Ты там докажи всем этим московским, что наши мужики из глубинки – тоже человеки, способные сопереживать, чувствовать и это… страдать! Найди там хорошую женщину и покажи, что значит любить по-настоящему! И это… пользуясь случаем, хочу передать привет сослуживцам из Рязани. Пацаны!!!! Слава ВДВ!!!! Никто, кроме нас!!!!

Кадр сменился. Теперь с экрана смотрел хмурый небритый человек, с потухшим взглядом и помятым лицом. Судя по всему, его мучило жестокое похмелье. Фоном служили выстроенные ровными рядами пустые водочные бутылки. Он судорожно вздохнул:

– Привет всем. Меня зовут Николай. С Григорием я познакомился в очереди к наркологу, когда у нас обоих были проблемы с алкоголем. Ну, что я могу сказать… Григорий – человек целеустремленный, волевой… не то, что я! Он смог завязать с этим, не побоюсь этого слова, пагубным, пристрастием, а я – нет. Григорий, желаю тебе найти хорошую трезвую женщину…

Голос сорвался. Николай быстро втянул в нос надувшийся пузырь и отвернулся, выставив вперед раскрытую ладонь:

– Не могу говорить, уберите камеру! Слишком все это тяжело…

Теперь с экрана смотрела серьезная женщина лет пятидесяти, в очках, в старомодной блузке с брошью. Она сидела за массивным столом, на котором лежали стопкой папки и бумаги. Женщина недовольно пожевала тонкими губами, над которыми редкой щеточкой пробивались усики.

– Барсуков! И чем тебе местные женщины не угодили, а? Все ищешь, ищешь, уже до столицы добрался, а мы же – вот мы, рядом! Скотина ты, Барсуков! Тринадцатую зарплату не жди! И премию – тоже! И вообще, оставайся в этой своей Москве! Москва – город хлебный, лифтов на всех хватит!