Баба Капа. Сборник рассказов
Шрифт:
***
Стелла заехала во двор. Остановилась у подъезда.
– Спасибо вам, Стелла, – с чувством сказал Григорий.
– Перестаньте, – улыбнулась она. – Берегите голову. Хорошо, что все обошлось.
Григорий виновато и даже как-то стыдливо посмотрел на эту красивую женщину.
– Стыдно как-то… Все должно было быть наоборот – это я должен женщин защищать, а тут… Подруга у вас замечательная. Надя, кажется?
– Надя, – кивнула Стелла.
– Замужем? – как бы невзначай поинтересовался он.
– Она? Да. А что? – Стелла хитро улыбнулась. –
Григорий замялся.
– Ну, в общем-то да. Хорошая женщина. Ну, раз замужем… А вы? Замужем?
– И я, – ответила Стелла. – А вы меня замуж зовете?
– Куда мне… – он покраснел. – Ваши мужья – все, наверное, каратисты крутые.
Стелла покачала головой.
– Совсем не обязательно. У Надюши муж – ученый, у меня – переводчик. К миру спорта оба имеют самое отдаленное отношение. Разве только на уровне физзарядки по утрам, и то нерегулярно. Главное – какой человек, а его профессия – дело десятое.
Григорий заметно погрустнел. Стелла украдкой смотрела на него. Сразу видно – человек хороший, добрый, но какой-то… нелепый, что ли. И мягкотелый. Впрочем, как она уже сказала, не всем быть крутыми мачо. Где-то есть женщина, для которой этот Григорий будет самым дорогим человеком.
– Да я вот думаю жизнь свою личную наладить, только никак не получается. – вздохнул он.
– Получится. Главное, не зовите замуж первую понравившуюся, на эмоциях. Голову не отключайте, чтобы потом не жалеть.
Два месяца спустя…
– Мама! Папа в телевизоре! – кричал Богдан, тыча пальцем в экран.
Олеся прибежала из кухни, на ходу вытирая руки полотенцем. Присела на краешек кресла.
– Точно, а что он там делает?! – в голосе послышались нотки ревности…
***
– Ого, наш старый знакомый! – засмеялась Надя. Саша схватила пульт, прибавила звук.
– Ну и правильно! – по-взрослому сказала она. – Пора! Хороший дядечка!
***
– Так, ребята, все в зал! Демидова, проведи разминку! Я сейчас подойду!
Девочка с тонким красным поясом и в белом кимоно склонила голову перед Стеллой.
Стелла повернулась к большому плоскому телевизору на стене.
– Ну дела! – улыбнулась она.
***
– Выключи эту х..ню! – Костя Чиж раздраженно отвернулся. Зарылся в подушку.
– Хорошая передача! – возразила его новая подружка. – Романтичная!
– Я сказал, выключи эту романтичную х..ню! – рявкнул Чиж. – Из-за это хмыря я огреб нехило когда-то!
***
– Ох ты ж бля! – баба Капа в удивлении смотрела в экран телевизора. Прибавила звук, поудобнее устроилась в кресле.
***
«Григорий Барсуков. 39 лет. Разведен. Работает наладчиком лифтов. Мечтает встретить женщину 35-40 лет для спокойной семейной жизни. Жене готов прощать все, в обмен на домашний уют, пироги и борщи. Играет на аккордеоне, домбре и глюкофоне, который сам смастерил из старого газового баллона. К спиртному относится крайне отрицательно в силу плохих воспоминаний. Жизненные приоритеты Григория: исправные лифты и крепкая семья.»
Под
– Ну-ну, – подбодрила Лариса, – Григорий, что же вы такой прямо нерешительный?! Смелее!
Григорий выдохнул и прошел к большому столу, за которым, помимо ведущей, сидели соведущие: астролог и сваха.
– Здравствуйте, – он сел на краешек кресла.
– Здравствуйте, Григорий, – важно ответила ведущая. Астролог сдержанно кивнула, сваха заглянула под стол, оценивая его туфли. Судя по выражению глаз за очками в модной оправе, осмотром она осталась недовольна.
– Итак, Григорий… – продолжала Лариса. – Вы пришли один, без поддержки?
– Да, – Григорий помялся. – Никто не захотел со мной приезжать.
– Не беда, – кивнула Лариса. – Наша съемочная группа побывала в гостях у некоторых ваших коллег и друзей. Внимание на экран.
На огромном студийном экране возник улыбчивый парень в синем комбинезоне, на фоне огромных лифтовых механизмов. Говорил он эмоционально, размахивая здоровенной ручищей, сжимающей промасленную тряпку.
– Гришка! Ты там докажи всем этим московским, что наши мужики из глубинки – тоже человеки, способные сопереживать, чувствовать и это… страдать! Найди там хорошую женщину и покажи, что значит любить по-настоящему! И это… пользуясь случаем, хочу передать привет сослуживцам из Рязани. Пацаны!!!! Слава ВДВ!!!! Никто, кроме нас!!!!
Кадр сменился. Теперь с экрана смотрел хмурый небритый человек, с потухшим взглядом и помятым лицом. Судя по всему, его мучило жестокое похмелье. Фоном служили выстроенные ровными рядами пустые водочные бутылки. Он судорожно вздохнул:
– Привет всем. Меня зовут Николай. С Григорием я познакомился в очереди к наркологу, когда у нас обоих были проблемы с алкоголем. Ну, что я могу сказать… Григорий – человек целеустремленный, волевой… не то, что я! Он смог завязать с этим, не побоюсь этого слова, пагубным, пристрастием, а я – нет. Григорий, желаю тебе найти хорошую трезвую женщину…
Голос сорвался. Николай быстро втянул в нос надувшийся пузырь и отвернулся, выставив вперед раскрытую ладонь:
– Не могу говорить, уберите камеру! Слишком все это тяжело…
Теперь с экрана смотрела серьезная женщина лет пятидесяти, в очках, в старомодной блузке с брошью. Она сидела за массивным столом, на котором лежали стопкой папки и бумаги. Женщина недовольно пожевала тонкими губами, над которыми редкой щеточкой пробивались усики.
– Барсуков! И чем тебе местные женщины не угодили, а? Все ищешь, ищешь, уже до столицы добрался, а мы же – вот мы, рядом! Скотина ты, Барсуков! Тринадцатую зарплату не жди! И премию – тоже! И вообще, оставайся в этой своей Москве! Москва – город хлебный, лифтов на всех хватит!