Баба Капа. Сборник рассказов
Шрифт:
Теперь кратко, что касается ведущих и обстановки в целом…
Больше всех Григорию понравилась Тамара, астролог. Красивые слова о Луне в Скорпионе, синастрии, натальных картах и астрогенетике повергали его в благоговейный транс. Было непонятно, но жутко интересно.
Лариса же, со свойственной ей барской снисходительностью, подбадривала Григория, который совсем что-то загрустил. Он кисло кивал в такт ее словам, хотя прекрасно понимал, что поддержка эта – всего лишь игра на камеру, ей на него все равно, а все эти передачи – не больше, чем конвейер, где главное –
Не обошлось и без скандалов. Роза достала! Достала своими вопросами, так или иначе вращающимися вокруг денег и его доходов. Не выдержав, Григорий поинтересовался, как долго уважаемая сваха будет шебуршать в его кошельке? Роза, к удовольствию соведущих и аудитории, громко возмущалась и долго выражала сочувствие потенциальным тещам, у которых будет такой зять, с которого, как известно, нехер взять!
Когда пришло время выбрать невесту, Григорий решил уйти по-английски. Бочком, озираясь, прошел мимо всех дверей с именами невест, но был пойман организаторами передачи и со словами «Вы же мужчина!» водворен обратно на съемочный павильон, под свет прожекторов и прицелы телекамер. Стоял в окружении расстроенных невыбранных невест, глупо улыбался и с нетерпением ждал, когда закончится весь этот цирк с конями.
Как-то так…
***
– Гребаный стыд… – прошептала баба Капа, выключая телевизор.
– Испанский стыд, ты хотела сказать? – осторожно поправил Ежевичкин. – Позорится он, а стыдно тебе.
– Гребаный испанский стыд! – словно эхо повторила старушка. Повернулась к нему. – Интересно, когда он вернется?
Ежевичкин развел руками.
– Эти программы – запись, их сразу снимают по нескольку штук, потом заполняют эфирную сетку. Так что, твой Григорий уже наверняка дома.
– Чудесно! – она потянулась к телефону. – Сегодня в мире на одного лифтера станет меньше.
Ежевичкин с сомнением почесал седую бровь.
– Капа, может не надо?
– Егорушка! Там на шкафчике лежат мои таблетки! Принеси, пожалуйста, побыстрее, но только не торопись!
Она картинно поморщилась и потерла левую сторону груди. Ежевичкин незамедлительно вышел из комнаты. Баба Капа пнула ногой дверь, закрывая ее. Пощелкала по кнопкам, нашла номер Григория. Прислонила к уху.
– Алло? Будьте добры гамадрила Григория к телефону.
– Кого? – отозвался знакомый голос. – Это я!
– Я знаю, что это ты! – рявкнула баба Капа. – Ответь мне на два простых вопроса. Тебе Чиж совсем мозги отсушил?! И кто мне вернет час моей жизни?!
Григорий обиженно засопел.
– Во-первых, здравствуйте, Капитолина Алексеевна. Во-вторых, вы про передачу, что ли? – буркнул он.
– Гришенька, это – не передача, это полная джигурда! За каким сельдереем тебя туда понесло?!
– Жениться хотел, – честно ответил он. – Ну и Москву посмотреть заодно.
– Посмотрел? Куда потом? В «Мире животных»?
– Да не поеду я больше никуда! Что вы сразу начинаете?!
– Я еще не начинала! И это не телефонный разговор. Сейчас же приезжай ко мне!
– Да я из дома выйти боюсь, отгулы на работе взял. Меня теперь каждая собака будет узнавать и смеяться.
– Ага, то есть, свое скудоумие выгулять у всей страны на виду тебе не стыдно, а приехать к старенькой беспомощной пенсионерке – стыдно? Рожу газеткой прикрой, раз такой стеснительный, жопу в горсть, и чтобы в течение часа был здесь! Я все сказала!
Она выключила телефон. Вздохнула.
В комнату вошел Ежевичкин с упаковкой таблеток и стаканом воды. Протянул ей.
– Что это? – нахмурилась баба Капа.
– Таблетки! Ты же просила!
– А зачем они мне?!
***
Богдан убежал на улицу, а Олеся еще долго, невидящим взглядом, смотрела в телевизор, где шел какой-то мыльный сериал. Она пыталась разобраться в своих чувствах.
Интересно, интересно… Вот был Григорий, живущий в другом районе, бывший муж, в последнее время часто забирающий сына на выходные к себе. И это нормально. Ну, как нормально? Ненормально, конечно, ребенок растет в неполной семье, отца видит только раз в неделю, но хоть что-то… А вот сейчас появился другой Григорий, в твердом намерении пытающийся наладить личную жизнь и готовый пойти ради этого даже на такой прилюдный позор. И это тоже нормально – он одинокий, разведенный мужчина, который ей, Олесе, ничего не должен.
Но почему в сердце шевелится что-то отдаленно похожее на ревность?
Да какая ревность?! Он ей не нужен! Давно уже сбитый летчик!
Но все равно – непонятно…
***
Они вышли на улицу одновременно.
Он – из старой панельной девятиэтажки.
Она – из элитной высотки.
Он – в легкой ветровке с поднятым воротником, в бейсболке, натянутой на глаза, с легкой небритостью на хмуром лице.
Она – с ухоженным лицом и модной прической, в строгом деловом костюме, на каблуках.
Он – оглядываясь по сторонам, побрел к автобусной остановке.
Она – закинув на плечо ремешок модной сумки, направилась к парковке.
Оба даже не подозревали, что, примерно, через четыре минуты они встретятся…
***
– Капа, это не совсем правильно… – Ежевичкин сомневался.
– Ты о чем, Егор? – баба Капа пыхнула трубкой.
– Хочешь ему невесту найти, так?
Бабулька выпустила пару красивых колечек.
– Я похожа на сваху? И в мыслях не было.
– Тогда зачем ты его позвала?
– Поговорить. Григорий – человек душевный, мне он нравится. Да, абсолютно непрактичный, неделовой, размазня, но ведь это не главное. Знаешь, сколько в мире таких, деловых и хватких, а внутри – гнилых, насмотрелась! Этот же – совсем другой. И видно совсем отчаялся, раз поехал на эту передачу.
– Он же ни о чем не просил, – Ежевичкин был непреклонен.
Баба Капа постучала трубкой об пепельницу, вытряхивая.
– Скажи это той пятнадцатилетней девчонке, которая могла бы просто пройти мимо, когда его Чиж в подъезде бил. Могла же пройти? Могла. Какой спрос с ребенка, к тому же девчонки? Не прошла, заступилась, в ухо получила. А также скажи это ее матери, без которой бедного Гришу этот полоумный наркоман убил бы нах..й! А ведь их никто не просил…