Баба Яга прибудет из Парижа

Славская Ирина

Петька с Грейсом радостно согласились нас сопровождать. По одному ходить стало опасно, а толпой вполне приемлемо. Да еще и пес такой с нами. Грейс вырос просто громадным. Давно ли мы подобрали дрожащего цуцика зимой на помойке. Теперь даже воспоминаний об этом не осталось. Он пока еще щенок. И года нет. Но хряк такой вымахал, что внушает страх одним своим видом. Он у нас воспитанный, сам себе в зубах поводок несет. С понтом сам себя выгуливает. Да и вообще, по сути, он у нас пацифист: других собак, кошек, птиц, людей не обижает. Он у нас как Квазимодо: страшный, но жутко добрый.

Петька тоже интересный субъект. Давно

ли был подростком. А сейчас, если не знать, сколько ему лет, можно подумать, что он студент. Симпатичный мужик в будущем из него вырастет. Только какая-то щенячья радость по любому поводу выдает в нем подростка. Наивность и желание многое узнать. Это в нем подкупает. Он любознательный. Как и я, везде норовит сунуть свой нос. В этом мы с ним похожи. Та же неугомонность и жажда справедливости. Ведь наверняка не случайно возле того дупла оказался. Не просто гулять вышел. Увидел, как ювелир идет к озеру, пошел за ним проследить. Оно и к лучшему. Если бы не Петька, то помер бы ювелир. По крайней мере, так врачи сказали. Значит, у Петьки счет спасенных жизней уже открыт.

А если к этому прибавить жизнь Грейса, которого под Рождество хозяин у помойки привязал. Замерз бы щенок на морозе. Ниже двадцати градусов тогда было. Значит, на Петькином счету уже две спасенные жизни. Собака — тоже тварь божья. Ее жизнь для мира не менее ценна, чем человеческая. Вы спросите любого собачника. Пожертвуют ли они своей жизнью ради жизни собаки? Большинство ответит, что да. Ответит четко, без сомнений. А сколько примеров, когда люди в ледяную воду зимой лезут, чтобы спасти бездомного пса, который по своей глупости оказался отрезан от берега или тонет.

— Теть Ира, о чем задумались? Мы вас зовем, а вы ноль внимания.

Только сейчас до меня дошло, что мне что-то говорят.

— Да так, о своем, о девичьем задумалась.

— Иришка, ты чего заморозилась? Из-за этих упырей переживаешь? Не парься ты так. Они сами себе хуже сделали. А когда ювелир очнется, он такой пистон своему жадному сыну вставит, что мама не горюй.

— Да нет, я про них не думала. Просто задумалась. А что вы хотели?

— Петька предлагал его с собой взять завтра. Он к матери своей хочет зайти. Проведать.

— Значит, возьмем. Только нам надо бы с ним пойти. Для подстраховки.

— Так и сделаем, — согласился Никита со мной.

— А что там? Что не так? — Петька сразу за мать свою переживать начал.

— Все так. Просто там сожитель новый. Неизвестно, что за фрукт. Мы когда были там в последний раз, они мне дверь не открыли. Проведать ее и сказать, что у тебя все нормально, мне не удалось. Я ей записку в дверь засунула. Поэтому к твоей матери мы пойдем все вместе. И Грейса для устрашения врага возьмем. Так будет проще с сожителем твоей матери разговаривать. Да и безопасней.

— А мы сначала ваши дела сделаем или к нам зайдем? — Петька уже и планы на завтра составляет.

— К вам домой до обеда нет смысла соваться. Сначала, наверное, наши дела решим. А потом к тебе домой заглянем. Хотя можно и наоборот. Мне без разницы.

— Тогда давайте сначала ваши дела. А потом уж к матери.

— Как скажешь. Ты тогда ключи захвати. Если открывать не будут, так мы сами дверь откроем и зайдем. Ты в одном прав. Совсем без надзора ее оставлять нельзя.

Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Если

бы мы на следующее утро не проспали, то неизвестно, как бы все обернулось. Но мы преспокойненько легли спать и проснулись только к десяти. Прогулки на природе сделали нас засонями. Поспать я и так любила. А свежий воздух, чистая вода и полное отсутствие забот сделало нас вальяжными и не расторопными. Вот и сейчас, проснувшись позднее намеченного, мы не кинулись спешно собираться. Что вы? Не царское это дело — торопиться… Никакой суеты. Мы сначала неторопливо помылись. Потом не спеша позавтракали. Или это у нормальных людей уже считается по времени обедом? Нет, все-таки это ланч. Второй завтрак. А потом уж стали собираться по делам.

Пока ехали в дороге, обсуждали, кто виноват в задержке. Решили общим голосованием, что никто. Потом стали решать, что будем делать сначала, а что потом. Петька настаивал, что сначала мы должны сделать свои дела. А потом уж проведать его непутевую мать. Мы пошли у него на поводу. Заехали за Востриковой. Поехали смотреть объект. Мне помещения понравились. Именно так. Помещения. Решено было открыть два зала. Бывший арендатор кафе пытался нас убедить, что место это не ходовое.

— Народ здесь разбалован разносолами. Нас вообще эта кафешка чертова разорила. Завтра уже пустовать помещения будут. Сегодня все последние вещи вывозим, — заявил владелец кафе, он же по совместительству бывший арендатор помещений. Это был толстенький носатый армянин.

— Здесь офисные работники в основном. Какие разносолы? — удивилась я. Честно говоря, он меня своими выводами несказанно поразил.

— Так что здесь или высокая кухня для шибко богатых будет иметь спрос, или вообще столовку общепитовскую открывать. Но даже я с дешевым общепитом прогорел, — бубнит армянин. Он усиленно пытается мне втюхать свою модель бизнеса.

— Думаешь, нет перспектив?

— Думаю, ноль шансов. Я так всем говорю. Вы не первые, кто на помещение нацелились. Были тут одни. Но быстро развернулись и уехали. Вы хоть помещение смотрели, а те даже смотреть не стали.

— Понятно. Спасибо, что объяснили.

— Что, уже передумали снимать?

— Да мы пока думаем. Вот умных людей слушаем.

— Поверьте, если уж у меня не получилось, а я повар со стажем, то вам здесь вообще ловить нечего. Те арендаторы сразу уехали. Да и аренда слишком большая. Не потянете.

— Это понятно. Что ж мы, дураки, что ли, на чужие грабли наступать…

Повернулись и пошли молча в машину. Армянин долго смотрел нам вслед. Потом на прощание помахал рукой.

— Так мы не будем здесь открывать кафе? — Петька расстроен.

— Почему не будем? Будем. Еще как будем. Мы даже сегодня приедем и его снимем. Он к пяти помещение освободит. А я тем временем с главным инженером созвонюсь, чтобы помещение не ушло к другим арендаторам. Хорошая вещь, надо брать.

— Так он же разорился. Он же ясно сказал, — высказалась моя подруга. Она решила послушаться горе-предпринимателя.

— Послушайте меня внимательно. Во-первых, он хреновый повар. Альбина Владимировна пробовала его стряпню. Гадость редчайшая. Во-вторых, его ошибка в том, что он неправильно определил ценовую политику. Яппи в общепитовскую столовую не пойдут. А его кафе было на этом уровне. Даже заводские рабочие там не стали бы питаться. Не соответствовало данное заведение работающим здесь менеджерам.