Баба Яга прибудет из Парижа

Славская Ирина

— Милиция ошибается. Он не мог убить, — это сказала маленькая сухонькая старушка.

— А ты откуда знаешь? — спросила другая бабулька.

— Он в тот день, когда девицу убили, был в больнице.

— В какой такой больнице? — все навострили уши.

— Сыну накануне стало плохо. Вот он с ним целый день в больнице и сидел, не отходил от него.

— А вы уверены? Может, это в другой день было? — поинтересовалась я. Стало интересно. Вот это новость!

— На память не жалуюсь. Маразма у меня нет. Склерозом не страдаю.

Точно помню, — ответила мне старушка.

— А почему запомнили?

— Про девицу весь поселок милиция опрашивала. Вот в память и врезалось, что у моего соседа эта есть. Ну, про нее еще милиция спрашивает всегда. Мол, есть ли она у вас? — забыла старушка мудреное слово.

— О! А говоришь, что склерозом не страдаешь. Не милиция у нас теперь, а полиция. Алиби, что ли? — подначила ее ехидная бабулька.

— Я тоже вечно что-нибудь забываю. А у меня склероза нет. Мне кажется, что это у всех бывает, — встала я на защиту забывчивой старушки.

Бабульки все стали вспоминать случаи, когда они что-то забывали. Вышла неплохая коллекция курьезных случаев. Все посмеялись. А мне надо вернуть старушку к прежней теме.

— Итак, у него было алиби? А вы уверены, что он в больнице лежал?

— Так они за день до этого скорую вызвали. У него приступ был. Вот скорая и увезла его с сыном. Они уехали в больницу утром, а на следующий день в поселок заявились милиционеры.

— А не подскажете, в какую больницу?

— Нет, не подскажу.

— Опять забыла? Точно склероз! — опять ехидная бабулька подначила нашего информатора.

На ехидную бабку хором зашипели. Она замолчала и быстро ушла.

— А что за приступ? Что врачи сказали?

— Не знаю, что за приступ. Я далеко была. Но что срочно везут в больницу, это точно. В какую, я не расслышала. Отец его с ним поехал. Я его встретила, когда он в машину садился. Он просил огород полить, если не затруднит. Племяшка моя и полила. И мой, и его огород…

— Это хорошо, что у него алиби есть. А если его арестовали, то кто с сыном сейчас? Может им помощь нужна?

— Так у них девка молодая появилась. Она по хозяйству и помогает.

— А чего она тогда огород не полила? Ей трудно? Или она ленивая?

— Не ленивая она. На сносях. Пузо большое. Видимо, рожать ей скоро.

— Тогда понятно. Куда ей ведра таскать. Может, им продукты нужны?

— Нужны. Вот она списочек мне дала, попросила еды купить. А то сама не дойдет. Плохо ей.

— Давайте мы с вами сделаем так. Сейчас вас Никита отсюда заберет с продуктами. И с моей мамой к ним отвезет. И вам не тащить тяжести в такую даль, и мама моя ее посмотрит. Она у меня доктор.

Никита услышал и пошел быстрее за машиной, пока бабуля не убежала.

— Да я не знаю. Захочет ли она?

— Врачам-то она показывается? На учет в консультацию встала? Хозяина забрали, вдруг ей плохо стало. Сын же ей не поможет.

— Куда там. За ним самим смотреть надо. Хуже ребенка…

— Вот

видите. А откажется от помощи, так ничего страшного. Зато мы будем знать, что с ней все в порядке. А это главное.

— Не знаю, дочка. А за помощь спасибо.

Только успели договориться, как нарисовался Никита. А с ним в машине мама со своим чемоданчиком. Дело в том, что мама у меня действительно врач. Когда соседи это узнали, то спокойная жизнь у нас кончилась. К нам в квартиру шли круглосуточно больные, их родственники, знакомые и знакомые знакомых. Мама никому не отказывала в помощи. Люди у нас тоже понятливые. Не злоупотребляют ее добротой: бегут за помощью действительно в экстренных случаях. А у всех бабулек нашего и соседнего двора есть ее номер телефона. Она их и посмотрит, и полечит, и поговорит.

Продавщица отоварила бабулю без очереди. Народ у нас понятливый и добрый. Пропустили ее вне очереди. Упаковали все в пакеты. Посадили ее в машину и поехали.

Дорога к дому была разбита, как будто после бомбежки. Сам дом вроде и добротный, двухэтажный сруб, но какое-то ощущений возникало, как будто это не дом, а склеп. Всюду было уныние и запустение.

— Вот так выглядит беда… — Никита сказал то, что подумала и я.

— И как сюда скорая ездит? Не отказываются?

— Да бывает, что и отказываются.

— Вы не могли бы с нами пройти к вашим соседям? Чтобы не было скандалов, чтобы сына не напугать.

— Вы не напугаете. Он просто ведет себя как ребенок. Не удивляйтесь.

— Он чужих не боится?

— Нет. А вот она побаивается. Наверное, настрадалась от людей.

— Мы с добром. Помочь хотим.

Навстречу нам вышел молодой человек. Высокий, красивый, гибкий. Он шел красиво, так ходят звезды и танцоры. Подошел к бабуле, поглядывая на нас с мальчишеской улыбкой.

— А вот и Ромашка наш вышел. Как дела, Рома?

— Хорошо, бабушка, — сказал и улыбается.

— Рома, познакомься. Это хорошие люди. Они нам продукты принесли.

— А печеньки?

— И печеньки, и конфеты. А где Ася?

Парень взял бабулю за руку и повел. По поведению как ребенок. Завел в комнату. Судя по размерам это зал. Окна зашторены, поэтому темно. В комнате на диване лежала девушка. Хотя какая там девушка, с таким-то громадным животом. Молодая женщина лежала, закрыв глаза, и тихо стонала.

— Ася, — тихонько позвала бабуля.

Девушка открыла глаза. Потом от страха распахнула их и, судя по движениям, хотела спрятаться под одеяло. Правду сказала бабуля: людей она боится. С чего бы это?

— Ася, я тут тебе доктора привела, — сказала бабулька.

— Спасибо, не надо.

— Девушка, давайте я вас посмотрю, — вступила в разговор мама.

— Не надо. У меня денег нет, чтобы вам платить.

— Я бесплатно посмотрю.

— У меня полиса нет.

— Ничего страшного. Я без полиса посмотрю.

— Не надо.