Баба Яга прибудет из Парижа
Шрифт:
— Куда это он? — спросила мама, удивленная внезапным уходом Никиты.
— Наверное, в кафе поехал. У него встреча назначена с дизайнером.
— Ириша, что это было? Почему такая реакция странная?
— Не знаю, мам. Он вроде ревнует… Но я не уверена.
— И к кому ревнует?
— К отцу Ромы. Я так поняла. Больше не к кому.
— Почему? Кстати, как его зовут?
— Зовут его Николай. А почему к нему Никита ревнует, я не знаю? Наверное, потому, что медсестре этот папаша понравился. Она с ним переспать хотела и даже
— Это когда его сына госпитализировали? Что такой красавец? Есть к чему там ревновать?
— Я его красивым не считаю.
— Никита думает, что ты тоже на этого отца позаришься?
— Наверное, думает. Я от его поступков вообще теряюсь. Я не давала повода для ревности, а он все равно ревнует.
— Значит, не надо тебе в дом этого Николая ходить. Не буди лихо…
— Я и не собиралась. Никита сказал, что сам съездит.
— Вот и молодец! Кстати, сегодня в магазин ходила, так встретила невестку ювелира. Помнишь ту, черную. Софья, кажется…
— Помню. Такую разве забудешь.
— Она как-то похорошела и помолодела. В общем, изменилась. Со мной поздоровалась. Раньше даже не кивала. А тут подошла и поздоровалась.
— Хитрой Софье что-то от тебя надо.
— Знаешь, Иришка, я тоже так подумала.
— Берегись, мамуля. Значит, они с муженьком скоро в гости опять заявятся с какой-нибудь новой заманухой. Неспроста она к тебе подкатывала. Эта дамочка, чует мое сердце, все делает неспроста.
— Поживем — увидим. Ты есть будешь?
— Спрашиваешь… Конечно, буду.
Вечером приехал Никита. Сказал, что Николая отпустили и он уже дома. На момент убийства девушки и парня у озера у него есть алиби, которое подтвердили многочисленные свидетели в больнице. А подозревать его в убийстве девушки-утопленницы вообще нет оснований.
— А по поводу нападения на ювелира?
— Улик у следствия по делу нападения на ювелира против Николая нет. Там не видно лица нападающего. Что они могут предъявить?
— Фигура похожа. Машина его.
— Фигур таких много. А машина стояла во дворе у турбазы. Ее вообще хозяин не запирает, считая, что такой хлам никто угонять не станет. Так что и тут ему прищемить фаберже не удастся. По крайней мере, не с этим следаком.
— Теперь ты со мной согласен, что следователь чудак на букву «М»?
— Согласен, Иришка. Против фактов не попрешь. Кстати, а с камерами что решили? Макс им их подарил, что ли?
— Камеры уже сняли и вернули владельцу. Сочли, что они ничем следствию не помогли.
— Не помогли? Вот и делай добро людям. Дал же бог следователя. Хамы неблагодарные! — вырвалось у Никиты. Ему за меня стало обидно.
— Понятно было, что этим дело кончится. Следствие зашло в тупик.
— Иришка, что делать будешь?
— Ничего. Заниматься своими делами. До следующего трупа…
— Думаешь, что опять кого-то убьют?
— Сам
— Как страшно ты об этом рассуждаешь. Как будто убивала.
— Не убивала, но мне военные часто рассказывали, каково это…
— Они дебилы, такое ребенку рассказывать?
— Это если ребенок домашний, то ему не рассказывают. И что ты хочешь? Они контуженные… А у тебя как дела в кафешке? Ремонт идет?
— Не идет, а едет. Такими темпами раньше управятся.
— Они что, и ночью работают?
— До одиннадцати. Им всем деньги нужны. Вот они и пашут…
— Значит, пора об оборудование беспокоиться. Что покупать будем и где? Альбина Владимировна нашла что-то?
— Завтра я к ним заеду. Хочешь, едем со мной…
— А вот хочу! Посмотреть хочу, что там и как.
— Значит, поедем вместе.
Поговорили еще немного. И пошли все по своим комнатам. Скучно стало как-то без Петьки и собаки. Причины нет, чтобы в лес пойти погулять. То хочешь не хочешь, а в лес шли из-за Грейса. А теперь вроде и смысла нет туда тащиться… Да и неохота. Поэтому просто пошли спать.
Весь следующий день мы потратили на свое кафе. Если так и дальше пойдет, то мы откроемся намного раньше. К нам уже со всего центра офисные работники приходили. Узнать хотели, что здесь будет. Жаловались все на предыдущего арендатора, хитрого и жадного армянина, который пытался кормить людей помоями. Слова не мои, народные. А народ врать не будет…
Приехали поздним вечером домой уставшие, как собаки, но довольные. Все складывается с нашим кафе как нельзя лучше. Рабочие делают ремонт на совесть. Что уже само по себе редкость. Никита сказал, что он их наймет на отделку домов. Совестливые и рукастые строители по нашим временам большая редкость. Востриковы занялись поисками профессионального оборудования. Дизайнер нашел, где закупить оптом качественную мебель для кафе. В общем, с этой стороны все было нормально и предсказуемо. Никакого подвоха. Но у меня почему-то щемило сердце. Как будто в предчувствие надвигающейся беды…
Никита уехал по делам с самого утра по поводу мебели договариваться. Я еще спала. Неожиданности начались с утра. Сначала позвонил Петька и со слезами в голосе спросил, можно ли пожить в нашей квартире. Я ему сказала, что он может там пожить или сюда приехать. И совсем не удивилась, когда спустя два часа он приехал в поселок с Грейсом.
Только после долгих расспросов Петька признался, что Грейс покусал нового мамкиного сожителя. Но сделал это, защищая от побоев Петьку. Сожитель пообещал накатать заявление в полицию. Петька пообещал накатать заявление на сожителя. Они друг друга поняли без переводчика, и сожитель по-быстрому съехал из их квартиры.