Баба Яга прибудет из Парижа

Славская Ирина

— Почему вы отказываетесь?

— Бесплатный сыр только в мышеловке.

— Нет здесь никакой мышеловки. Я врач. Живу в поселке. Давайте я вас посмотрю. Я же вижу, что вам плохо. Помогу, чем смогу.

— Обойдусь без вашей помощи.

— Вы можете навредить своим близнецам.

— С чего взяли, что у меня близнецы будут?

— По размерам. Давайте я вас просто посмотрю. И скажу, что вам попить, чтобы тошнота и рвота прошли. Поясница болит?

— Ну ладно, посмотрите.

Она уже с интересом стала слушать маму.

— Мы вас оставим. И пойдем, чай попьем, Ромку

накормим, — сказала я.

Бабуля, видимо, в этом доме частый гость, и парнишка к ней липнет. Доверчивый, как дитя. Мы ушли в кухню. Бабушка стала Романа кормить. А мы наблюдали. Рома не мог убить. Какой же он убийца? Это большой ребенок. Отец его тоже не мог убить. Значит, убил кто-то другой.

Тогда почему отец Романа ударил по голове ювелира? Что за странная реакция? Ну, встретил старого еврея в лесу. Терся тот возле дерева. Может, отец Романа действительно ненавидит иноверцев? А мы просто всякого накрутили, надумали. На вещах, найденных мной, не обнаружены никакие отпечатки пальцев. Ни на одной вещи. Все было протерто. Бутылочка тоже протерта. Хотя внутри обнаружено вещество. Именно им отравили девушку. Как полиция привязала это к отцу Романа? Чем руководствовались, задерживая его? Идиоты! Бегут впереди паровоза. И умными себя считают.

По моим подсчетам, его через несколько часов должны отпустить. У него есть алиби. Это если он о нем вспомнит. А если не вспомнит? Они его станут заставлять написать явку с повинной. Эти могут заставить себя оговорить. Они сразу дело закроют по трем трупам. Поди плохо…

— Никита, у тебя есть знакомый адвокат?

— Иришка, зачем тебе?

— Не мне. Может, понадобится его отцу, — сказала я и кивнула на Рому.

— Есть. Когда нужен?

— Я думаю, что они его скоро отпустят. Это если он про алиби вспомнит.

— А если нет?

— Значит, ему станут крутить помидоры.

— Думаешь?

— Три трупа — не шутки. Если он про алиби не вспомнит, то надо будет ему напомнить. И перепроверить его алиби. А то, может, напутала бабуля.

— А если напутала. Значит, точно он убил?

— Скорее всего.

В кухню пришла мама. Вид озабоченный.

— Ириша. Ее надо в больничку везти. У нее угроза выкидыша.

— Как ты ее без полиса и без документов оформишь. Да и не поедет она.

— Надо. Поговори с ней. Иначе она детей потеряет.

— Тебя она не слушает?

— Наотрез отказалась ехать.

— Пойду попробую, но навряд ли получится ее уговорить. Она напугана.

— Все равно попробуй. Можно и без полиса, но это платно.

— Что толку об этом говорить, если она отказывается ехать. Помнишь, ты мне сказала как-то, что не всем можно помочь. Может, это тот случай. Ее дети, ей и решать их судьбу. Может, она хочет, чтобы был выкидыш…

— Нет, не хочу, — сказала Ася. Она за спиной стояла и подслушивала.

— Тогда чего кобенишься? Тебе предлагают спасти твоих двух детей. А ты отказываешься ехать. Глупо.

— Я передумала. Я согласна. Вы не правы. Мне дети дороги.

— Вот и хорошо. Тогда едем, чего время терять.

Она собрала вещи для больницы. Бабуля пообещала присмотреть за Ромой и за домом. Мы сами повезли девушку

в больницу. А то с этой дорогой скорая сюда отказывается ехать. Привезли, сдали с рук на руки. Мама осталась с ней. Сказала, что потом домой на такси приедет, когда убедится, что все в порядке с ее подопечной. Мы с Никитой поехали домой. Он меня привез и опять уехал. Теперь на встречу с Михаилом. Все такие занятые. Одна я бездельница. Раз дома нет никого, то самое время пойти почитать документы. Никто мешать не будет. Тишина, спокойствие. Сварила себе кофе, взяла бутерброды. И пошла наверх, чтоб взяться за дело и уже не вставать по пустякам. Ближе к ночи сначала заявилась домой мама. Приехала на такси. Почти сразу за ней приехал довольный Никита. Семья в сборе. А они не выглядят уставшими.

— Где шлялись, полуночники? — задала я им вопрос на засыпку.

— Лично я ездил с твоим дизайнером по твоим делам.

— И как он тебе в деле?

— Толковый. И орать он умеет. Так рявкнул на твоего Палыча.

— А он к Палычу ходил? Зачем?

— Нет, этот скунс приперся к нам. Сам пришел. Тебя требовал. Вынь ему Ирину и положи.

— С чего он решил, что я там?

— Кто-то из офиса тебя там вчера увидел и донес Палычу. Тот пошел к руководству центра. Те подтвердили, что ты сняла у них помещения. А мы сегодня материалы завезли и рабочих наняли. С завтрашнего дня работа кипеть будет. Кстати, Михаил маленько дизайн изменил. На мой взгляд, еще круче придумал. Посмотри. Он тебе на почту прислал и совладельцам отправил. Согласовать хочет.

— А по деньгам как? Намного дороже?

— Цена не изменилась. Жаль, Иришка, что ты не видела, как твой Палыч позорился. Орал и ножками топал. Кричал, что ты его своим уходом разорила. И клиентов всех за собой увела. Все это слышали.

— Можно подумать, я сама из агентства ушла. Ты не в курсе, долго он там собирается оставаться?

— Чуть не забыл. Руководство центра поднимает ему арендную плату. Так же, как армянину. Он про это так верещал. Шкуродерами их обзывал. Человеческий облик совсем потерял.

— И скоро он оттуда съедет? Хочу его место застолбить.

— А ты коварная. Представляю, как он разъярится, когда узнает, кто его офисы арендует. Доведешь мужичка до инфаркта.

— Мама, а ты что молчишь?

— Наслаждаюсь унижением твоего бывшего шефа.

— Неужели до сих пор злилась? Брось. Не стоит он того.

— Теперь не стоит. Права ты была. Они сами себя уничтожили. И у тебя руки чистые. Ты не опустилась до мести. Он сам опозорился перед всеми.

— У Аси как дела? — спросила я.

— Полежит на сохранении. Ее подлечат, понаблюдают.

— Слушай, а как с Ромой поступим? Бабуля долго за ним смотреть не сможет, — поинтересовалась я у мужа.

— Почему? — спросил Никита.

— Она сама сказала, что сможет присмотреть два дня. Я завтра к ним заеду. Надо узнать, что с его отцом. Если его посадят, то парнишку куда? Он же один пропадет. Никита, можно меня оформить помощником адвоката?

— Иришка, это тебе зачем?

— Мне с его отцом поговорить надо.

— Адвоката найдем. Ты туда не поедешь. С него подозрения не сняты.